Граф

– Лекарь клянется что тот его и нанял. Тебя в тот день и угостили отваром окаянным. Через мед. Сами с тобой его пили. Но перед тем другого отвара приняли, чтобы им самим дурно не стало. А тебе лекаря прислали. Лучшего в здешних краях, дабы загладить свою вину. Чтобы добил тебя. Ведь твой помер недавно. Лихоманка сгубила. Его же рук дело.

– Лекарь может врать.

– Сложно врать, когда твои яйца в кипящей похлебке, – усмехнулся граф. – Они ведь и гонца моего не пускали к тебе. Хоть передали о нем?

– Гонца? – удивился Иоанн Васильевич.

– Тебе сообщили, что я Царьград взял?

– ЧТО?! – ошалело вытаращился на него Государь.

– Ясно. Наверное, потому от тебя избавиться и решили. Бояться, с…ки. Сейчас ведь, после взятия Царьграда и славной победы твоего воинства, что я вел, многое поменяется. И они уже не смогут как раньше вертеть тобой. Испугались. Решили действовать. Верно задумали тебя сморить, а сына твоего посадить на престол и править при нем. Как уже с твоими родителями поступили. Ведаешь ли, что Царицу под замок посадили?

– Мне сказали, что она тоже хворает. Как и многие во дворце. Оттого и гостей нет. Поветрие. – хмуро и как-то хрипло ответил Царь, глаза которого сверкнули очень нехорошими эмоциями.

– Это моровое поветрие называется ртуть. Тебя ей отпаивали словно лекарством, давая помаленьку и медленно сгоняя в могилу. Видимо боялись так просто убить…

Скрипнула дверь и покои вошла Царица. Вся в слезах. И сразу бросилась к Царю.

– Жив… жив…

– Рано радоваться, – хмуро произнес Андрей. – Видишь – плох. Сильное отравление.

– Боже… Боже…

– Тебя держали под замком? – спросил Царь.

– Да. – ответила супруга. – С детьми. Сказали, что в городе поветрие моровое. Что иначе опасно. Что ты болен. Что спасти нас пытаются…

– Нужно спешить, – произнес Андрей, перебивая Анастасию. – Государю нужен свежий воздух. Много молока. А перед тем очистка организма… – начал рассказывать граф вещи, которые несколькими годами ранее изложил в своей рукописи.

– Андрей, – перебив его произнес Царь, беря его за руку. – Пообещай, что позаботишься о моих детях. Что не дашь их в обиду.

– Обещаю, – серьезно произнес парень. – Но это лишнее. Надежда тебя спасти еще есть. Нельзя сдаваться и опускать руки.

– Все в руках Всевышнего.

– На Бога надейся, а сам не плошай!

Царь усмехнулся. Чуть помедлил. И спросил.

– Почему ты не с ними? Почему пришел мне на помощь? Не поверю, что не сумел бы с ними договориться. Получив тебя на свою сторону они бы… даже и подумать о том не хочется. Почему?

– Потому что я хозяин своего слова. Сказал, что верно служу тебе? Значит служу.

– Но мне говорили…

– Отца Дионисия я в Топкапы поймал, – ответил Андрей. – Он не только не священник, но и даже не христианин. Просто ряженный слуга Сулеймана для особых поручений. Я его с собой прихватил. В Туле сейчас сидит. Под стражей. Он просто морочил тебе… нам голову, стараясь поссорить.

Иоанн Васильевич скрипнул зубами, но промолчал.

Его охватывали ничем не передаваемые эмоции. Снова предали. Снова. И опять – ближние люди да родичи. И в этот раз сгубить пытались. Страх. Боль. Обида. Все это переплелось в его сознании и выплеснулось в ненависть, люто вскипевшую в нем. Так что вскоре Андрей уже вышел на парадное крыльцо дворца.

С момента начала штурма прошло полчаса.

Бояре этим попытались воспользоваться в полной мере, собрав возле дворца большую часть московского полка и стрельцов. И разогревая их байками.

– Тихо! – рявкнул Андрей в жестяной рупор, перекрикивая гомон толпы.

Люди замерли, уставившись на него. Видимо они не до конца верили в том, что он действительно здесь. Тем более, что следом вышла Царица, держа на руках наследника. Что только добавила веса ситуации.

Андрей же, не теряя времени зря, граф начал вещать:

– Злокозненно недруги пытались отравить Государя! Он, к счастью, жив. Чудом я успел! Царицу из-под замка вызволил. И лекаря-отравителя скрутил. Так что, если будет на то милость Божья, то удержится Государь на бренной земле. Лекарь тот собака, что приставлен к нему был, травил Государя нашего ядами. Понемногу. Дабы никто не сомневался в развитии хвори. Опытный бес…

И чем больше он говорил, тем сильнее в толпе начиналось роптание. Андрея многие знали. У него был авторитет и слава. И сомневаться в его словах мало кто решился бы. Но он – просто граф, а тут натуральные Рюриковичи пытаются распоряжаться. Да, душа у него тоже от Рюриковича, но… но… но рядом с Андреем стояла Царица и с нескрываемой ненавистью смотрел на бояр да князей, что несколько минут дурное всякое про графа сказывали…

– Посему приказываю схватить и посадить в поруб для дознания и суда… – прорычал граф, озвучивая волю Царя. Да с перечислением имен. Прямо глядя им в глаза. Точнее не всем, а князю Ивану Михайловичу Шуйскому, что стоял во главе заговора. – А ежели те станут противиться, то бить их смертным боем. И всех, кто за них вступится…