Графъ

«Как так случилось, Глеб?» - стрекотал в голове ее шепот.

Как? Это ты себя спроси! Как тебя, такую хорошую, умную, угораздило попасть Графу на глаза? Разве мама не рассказывала тебе сказки про чудовищ и невинных красавиц? Не предупреждала, что это никакие не сказки?

А да… Из биографии этой Новодворской он помнил, что ее воспитывала бабка. А та, наверное, голову внучки газетами набивала, исключительно для придания формы. Иначе, как объяснить ее появление в «контракте»? Пришла, отчаянная, репортаж снимать, где мозги были? Теперь лежит рядом голая и предъявляет ему: как так вышло, блять?! А не будешь мягким местом думать!

Он прикидывал, как начать, и к последней затяжке решил, что всю правду девчонка не вывезет. Придётся валить все на Базанова…

- Ты на себя много не бери, - сказал он, когда пауза уже ощутимо давила на уши. - Это была провокация. Грязная и нелепая. Надо было убрать лишнее звено и отвести тем самым подозрения от личности главного кукловода. Ребята торопились очень. Поэтому, подсунули мне тебя. Угадали мои вкусы, но по сути просчитались.

Глеб замолчал, вовремя обрезал фразу, чтобы не снабдить Новодворскую лишними знаниями. Не стал уточнять, что под просчетом понимает возникшую у Графа к ней… привязанность на грани с одержимостью. Тягу такой силы, когда, сука, думать ни о чем больше не можешь и постоянно хочешь, хочешь, ещё и ещё.

- А Руд… - он продолжил. - Я его не оправдываю, но ты не знаешь, как ломает психику голодное детдомовское детство, зона и большие, очень большие бабки, Лера.

- Но тебе ведь не сломали, - возразила она несмело.

Замечание прозвучало странно, будто она признавалась ему в чем-то. В каком-то особом своём отношении к Глебу. Как к мужчине. Она типа, выделила его, что ли?

Глеб, ты тонешь, очнись!

- И мне кое-что сломали, Лера, - выдавил он и понял, что шмалит вторую сигарету подряд. - Я не могу позволить себе некоторых вещей. Семью, детей. Или нормальных отношений с одной женщиной. Для меня это единственная недоступная роскошь. Любая привязанность легко может обернуться против меня же. Поэтому, деньги - это всё, что у меня есть. А я в том возрасте, когда больше начинаешь ценить время, которое на них уходит. Мало его у меня. Чуть-чуть бы ты пораньше появилась, или вообще бы не появлялась…

Вразрез оброненной фразе, он сгрёб девчонку в охапку, вжался губами в ее тёплый лоб. Лера робко скользнула прохладной ладошкой по его спине под лопаткой и выдохнула ему в плечо:

- Лучше бы ты меня убил тогда…

- Да, - согласился Глеб. - Или ты меня. У тебя был шанс. Кстати, боевая пушка у меня в столе - работа этого черта.

Последнее слово он произнёс с ударением на «а», как принято было у людей, знакомых с тюремной иерархией. Стиснул зубы. Да, «Руд, спасибо за труд» - Глеб вспомнил насмешку, которой Шалтай выражал своё отношение к выходкам Базанова.

- Я узнал это на следующее утро после… инцидента.

Он запнулся. Почему-то эпизод с подменой оружия до этого момента из общей картины не выбивался, хотя очевидно же: план - полное фуфло. Купчину до подписания бумаг и до тех пор пока Граф не отработает свою долю, валить его нет резона.

- Мне важно было понять, чья это инициатива… - заключил он и снова задумался.

Вот твой косяк, Глеб. Тебя по-шакальи предали. Перетасовали втёмную и костюм уже сшили. Никому из троих на хуй не обломился этот фонд. Им надоело быть свитой, каждый из троицы решил стать самостоятельной единицей с восемью нулями в евро. В таком случае… в чьи руки, предназначалась пушка? И с какой целью, все-таки, склеили для Глеба эту девочку?

- Чем же ты его так расстроил? - этот вопрос чуть встряхнул, заставил вернуться от размышлений к диалогу.

- Не дал вывести из активов его долю. Потом… отказался делиться.

Снова замолчали. Усталость затягивала. Глеб даже успел провалиться в ее чёрный колодец, пока Новодворская набиралась смелости перейти к самому главному и болезненному:

- Скажи честно… это я… - Лера захлебнулась, потому что в этот момент Глеб вынырнул из морока и сильнее прижал ее к себе. - Это я его или ты?

Глеб усмехнулся. Девочка надеется выйти из этой ситуации хотя бы с чистой совестью, ждёт, что он скажет именно то, во что она хочет верить. Без проблем. Графу в этом деле опыта не занимать. Он умел расставаться с женщинами так, чтобы они не чувствовали себя обиженными или виноватыми. Лети, голубка, а Глебу и так нормально. Подумаешь, пятном больше, пятном меньше - ни на общий профиль его преступных деяний, ни на их вес это уже не повлияет.

- Руд ещё дышал, когда я его оторвал от тебя.

Он произнёс это так, чтобы у неё больше не было повода для угрызений. Лера облегченно выдохнула тут же небрежно выдала то, что волновало ее гораздо больше внутреннего состояния раздрая:

- Что теперь будет…

Она оборвала фразу. Упрямая, не сдаётся, но чем больше старается контролировать себя, тем больше правды выдаёт.

- Со мной или с тобой?

- Со мной. С-с тобой… - голос ее дрогнул, подтверждая догадку. Уткнувшись носом в его грудь, хлюпнула им и сглотнула. Ревет, что ли, дура?