Графъ

Лера. Детка. Его маленькое сладкое утешение. Всего неделя нужна, чтобы успеть напиться и не врасти в неё своим корнем. Но она должна согласиться на эту неделю. Сама. Лёгкое принуждение, конечно, очень заводило, но хотелось бы чтобы это чувство было взаимным. Составленный сухим канцелярским языком документ являлся договором, по которому Новодворская даёт консент на любые действия за полученную материальную компенсацию в миллион американских долларов. Он бы столько за каждый день следующей недели дал, но она и доллара не возьмёт - это понятно. А вот буквы ее купить - это можно попробовать. Эта отличница на слух информацию не воспринимает, только в виде грамотного текста.

«Вот, запятая к запятой, все, как ты любишь. Это просто страховка, на случай, если ты вздумаешь опубликовать свои писульки в качестве бульварной книжонки или судебного иска. Простая формальность с хорошими чаевыми… все по закону…»

Глеб тасовал эту фразу туда-сюда, менял слова местами, подбирал к ним синонимы, но во всех вариантах предложение звучало очень цинично, собственно, как любой стандартный контракт эскортницы. Если Новодворская швырнёт эти бумажки ему в лицо, Глеб даже не удивится ни капли.

В итоге, все равно распечатал договор в двух экземплярах. Посмотрел на часы - начало девятого. Почти четыре часа куда-то испарились, шёл пятый.

А утешения все не было...

_____________________

Так. Я официально заявляю: все что вы тут прочли, придумала не я! Все это было записано слово в слово под диктовку главного героя.

Глава 37

Глава 37

От стены до стены по прямой ровно тринадцать шагов. Глеб сделал пятьдесят шесть, прежде чем открыть дверь кабинета и замереть в непередаваемом цензурными словами ступоре...

Это чудо стояло, как цапля, и пыталось то ли снять туфлю, то ли надеть, балансируя на одной шпильке, высотой своей унижающей основные идеи феминизма. Увидев Глеба в проёме, Новодворская вздрогнула, вспыхнула и встала на оба каблука. Потом мгновенно поджала губы, которые только что лизнула и, поправив на голове воображаемую корону, вскинула вверх подбородок. Вот она, пришла, королева, блять… в зелёном платье. В разрезе которого Глеб успел засечь полоски подвязок. Это Муркин фетиш. Она привила Графу вкус к этим женским финтифлюшкам и прекрасно знала, что ему понравится. Что он любит эстетику нуар-арт и чёрное белье, которое легче порвать, чем снять.

Видимо переизбыток адреналина с тестостероном реактивно воздействовал на половую функцию, несколькими быстрыми болезненными выбросами кровь заполнила шлюзы, до треска натягивая нервы и все ткани. Как в восемнадцать, когда красивые ноги в чулках вызывали неконтролируемое желание пристроиться между ними сзади. Вторгнуться в чужой мир, между левым и правым полушарием и долбить долго и ритмично, в такт секундной стрелке, забыв обо всем.

Кое-как подавив внутреннюю корриду, Глеб отступил назад, пропуская Леру в свои владения.

- Какая теперь непунктуальная пресса пошла, - он хмыкнул про себя, провожая взглядом обтянутый зеленью идеальной конструкции зад. Попадись она ему на каком-нибудь мероприятии, клюнул бы, без базара. И вопросов бы никаких не возникло по поводу ее роли в его жизни. Очередная Кристина/Снежана/Марина. Ну, может быть, чуть дороже, чем все вместе взятые, полностью натюрэль и никем нетронутая. По любому попала бы девочка. Взял бы такую в оборот. Окучивал, добивался красиво и дерзко, выстилая дорогу к ее Эммануэль цветами и подарками. Пара ресторанов, столько же комплиментов, поцелуи в машине, гостиница, череда свиданий в городской берлоге. И никакой избушки в горах, понятное дело. Упакованная, согласно графьему статусу, она бы скрасила его членство в обществе сибирских снобов месяца на два-три… или пять. Свести на нет встречи с этой кисой было бы куда сложнее, конечно, чем откупиться от надоевшей фаворитки. Главным образом потому, что такие, как она, не надоедают, не ведутся на комплименты и подарки, и по мероприятиям, на которых бывает Граф, добровольно не шастают.

В чем и проблема…

- Ты сказал после восьми прийти, - заметила она, сделав несколько шагов вглубь помещения.

- Это значит, в течение пяти минут после восьми, - Глеб встряхнул левой кистью, бросил взгляд на циферблат часов и вернулся к изучению новодворских форм в зелёном. - А сейчас уже восемь двадцать три.

Дойдя до середины кабинета, Лера остановилась, плавно повела плечом, словно это было началом какого-то танца. Глеб уже готов был шагнуть навстречу, но она резко крутанулась вокруг невидимой оси, соединяющей каблуки и вестибулярный аппарат женщины. Что-то едва заметно изменилось в ней, только Глеб пока не мог понять - что… и нравилось ли ему это.

- Может, мне выйти, ваше сиятельство, за дверь и войти, когда на ваших дорогих часах снова будет ровно восемь вечера, - выпалила она и изящно качнулась, будто ее сквозняком задело.

Глеб закрыл дверь, повернув в замке ключом. На всякий случай.