Графъ

Все указывало на то, что послание предназначалось Глебу и, скорее всего, как-то связано с тем, кто его оставил. А это мог быть только один человек.

Который нетвердым, но разборчивыми почерком старательно вывел несколько заморских адресов и длинные комбинации букв и цифр под каждым реквизитом. При детальном рассмотрении стало понятно, что это координаты каких-то экзотических банков, счета и номера ячеек. Глеб сделал фото рукописи. Поразмышляв минуту, все-таки переслал его лондонским юрикам с поручением дать подробную информацию о находке. Пусть пробьют, что это за ребусы от крестного, сколько будет стоить их решение и не опоздал ли Граф лет на двадцать… с реформами.

Запах денег всегда перебивал хлорку. Вот и сейчас туман в башке внезапно расступился, кровь быстрее пошла по венам, заполняя онемевшие за ночь члены.

Лера. Девочка…

Через два часа эта стерва уедет и станет гораздо легче. Глеб ни на грамм не сомневался, что в десять она, как штык, будет у машины. Слишком гордая, не останется. Ну и пусть катится на промышленную! И чем быстрее, тем лучше… В конце концов, Глеб уже в том почтенном возрасте, когда человек должен видеть разницу между баловством и пагубной привычкой.

Спрятав конверт с листком в сейф, побрел к себе в ванную принимать контрастный душ. Где на него вместе с водой обрушилось странное чувство - тёплое и приятное, связанное с душем воспоминание, на которое позитивно отреагировал График функции.

Скорее всего, потом он пожалеет. Будет прокручивать в памяти события двух часов жизни перед решением… поменяться с Пушкиным местами. Не в смысле пасть вместо него на дуэли, а забрать у Александра, которому поручено было отвезти Новодворскую в город, его работу. А так же куртку и бейсболку. И сесть за руль.

Ни минуты не дала на напрасную надежду. Ровно в десять, Лера вышла на крыльцо. Глеб видел в зеркало заднего вида, как она поёжилась, разглядывая бледно-серое небо, цепляющее своим пузом острые кроны сосен. Он натянул козырёк головного убора почти на брови, поднял воротник куртки, прикрывая тылы. Последний раз попытался понять, зачем он это делает и что делать дальше, но сзади хлопнула дверь и запахло барбариской.

- Промышленная пять… Квартира двенадцать, второй этаж, - услышал он сбивчивое.

Отрегулировал зеркало заднего так, чтобы видеть ее, тронулся. Смотрел, в основном, на пассажирку, изредка следил за дорогой. Пока не выехали за ворота, она настороженно вглядывалась в тонированные окна, будто ждала подвоха, но когда те остались далеко позади, сникла, опустила нос и тихо шмыгнула.

«А ты, девочка, ведь совсем не хотела уезжать, так? Или, по крайней мере, ждала, что тебя остановят».

Без какого-либо плана просто гнал вперёд. Довезет ее до промышленной, дальше что? Попробовать напроситься в гости на чай? Заранее ясно, что дохлый номер - не позовёт. Она же не знает, что у неё теперь новая квартира, а в старую приглашать постесняется. И вообще… это ж не в ее стиле. В ресторации не поговоришь. Да и без охраны сейчас никуда не въедешь. Не по масти, как любит повторять Шалтай.

А поговорить надо бы. Расстались они вчера как-то не по-человечески. На эмоциях. Набросали друг другу каких-то обвинений. Ну, она-то понятно, ебанутая. А ты? Ты, Глеб? Какого борова ты вспылил? Надо было просто по жопе ремнём отодрать за дерзость, чтобы четко усвоила разницу между «терпеть» и «наслаждаться». Стерва. Теперь сидит сама, носом хлюпает. И пусть она докажет, что ее не выворачивает от недосказанности, так же, как его…

На каком-то из витков мокрой дороги, нервы сдали. Глеб, как мог, нежно вдавил педаль тормоза в днище и свернул на обочину, пробороздив двойной дугой грунт. Быстро отщелкнул ремень безопасности и пока Новодворская отдупляла, ввалился в салон через заднюю дверь. Все произошло стремительно и для Леры тоже. Она сначала завизжала мандрагорой. А потом на графью башку посыпались угрозы и шлепки.

- А ну, чучело безмозглое, убери от меня свои щупальца!

Наверное, надо было как-то по-другому начать разговор, или, по крайней мере, представиться. Потому, что девчонка явно не ожидала такого поведения от водителя.

- Я всё шефу твоему расскажу… он тебя на… глобус натянет, слышишь… придурок, - верещала она, молотя руками куда попало.

- Конечно, блять слышу, не оглох ещё!

Ей удалось сбить головной убор. И когда до неё дошло, что с водителем она далеко не шапочно знакома, уронила челюсть и нахмурилась. Тихо стало. Только слышно, как двое дышат друг другу в губы. Как гулко пульсирует воздух. Как трещат ткани и искры. В общем, ситуация и обстоятельства не способствовали цивилизованному диалогу. Только яростной возне двух живых организмов в одном стремлении соединиться.

- Но как… я же… ты же…

Глеб не дал договорить, зажал девчонке рот ладонью, решил, что лучше ей сейчас молчать, пока опять весь кайф не сломала.

- Какая же ты дура, Новодворская, - ласково рыкнул он и вжался губами в тонкую складочку между сведёнными бровями. - Неужели ты думала, что я дам тебе уйти, не попрощавшись со мной… как следует?