Графъ

Вопрос не требовал ответа. Более того, Глеб не собирался освобождать ей рот, несмотря на жгучее желание влезть в него языком, мять, кусать мягкие губы.

- Штаны сними! - попросил спокойно, без нажима.

Она промычала что-то в ладонь и часто заморгала.

- Сними. Штаны. - Повторил Глеб уже жёстче и, стиснув зубы, зачем-то уточнил: - С себя.

Кровь хлынула в пах. Словно через толстый слой ваты пульс бил по ушам, гулко бухал в груди, в желудке и внизу живота. Дыхание сбилось, сердце набирало бешеные обороты, рвалось из тугих тисков изнурительного ожидания к животному удовольствию. Уже плевать было, что Глеб выбрал не ту стратегию. Что всё стремительно летит в пропасть. Что надо сначала думать, а потом делать, Глеб. Поздно! Их колотило, как двух торчков на одной волне. Сейчас обоих окончательно накроет и всё! Намертво…

- Всё снимай! Лера, всё!

Она завозилась, начала выкручивать пуговицу из петли, воевать с заедающей молнией. Умница девочка. Глеб вернул ей право голоса, все-таки дальше нужны обе руки, а язык ее можно занять чем-то полезным.

Стряхнув со своих и ее бёдер тряпки, воткнулся в горячую плоть. Едва не вытек после первой же фрикции. Вцепился зубами в ее нижнюю губу, дождался отлива и двинул бёдрами резко вперёд.

- Сладкая Лера, сладкая, как леденец, - шептал, перекатываясь в ее плотной влажности, набитая скорость, - острая… непокорная. Я понял… надо все делать самому. Ты не сдашься, гордая Новодворская…

«Кого ты хотела обмануть вчера, Лера?! Ты же течёшь! Ты ведь хочешь, чтобы я тебя выебал!» - слова выходили из него неразборчивыми рыками в такт рваным движениям таза. Глеб, как будто, не мог определиться: он хочет быстро или медленно? А самое главное - как она хочет?!

Тонкие прохладные ладошки прошлись по спине вниз, остановились на его ягодицах и слегка сжали, в тот момент, когда он проник глубже, чем обычно. Леру выгнуло с протяжным стоном. Глеб успел обхватить ее горло прежде чем, оргазм накроет ее. Нет, рано. Это тебе не просто перепих в тачке. Это, мать его, Лерочка, совсем другой случай. Совсем.

Лёгкое удушение оттянуло финал. Тело ее расслабилось, стало мягким, невесомым, как сладкая вата, вспыхнул румянец на щеках, а голубые радужки глаз затопило чёрным. Да, девочка, ты попала не в сказку. А в эротический триллер с элементами драмы и острым сюжетом. Герои знают, чем все закончится, но ничего не могут изменить, потому что так хочет сумасшедший демиург, который заварил эту кашу. Так что смирись и получай удовольствие. От нас с тобой ничего не зависит.

- Ну-ка, Москва, повернись к лесу передом, ко мне задом!

Он крутанул девчонку на сто восемьдесят, поставив на колени, грудью и лицом в кожу сидения. Жалко она себя не видит с этого ракурса! Она бы многое поняла в живой природе половых отношений и признала бы патриархат, как единственно возможный вектор развития цивилизации. Только так и не иначе. Мужчина здесь все решает, а женщина принимает активное участие. С искренним интересом принимает, щедро делится эмоциями, жадно ловит толчки…

- Зачем ты мучаешь меня? Я все равно уеду… Я ненавижу этот город, я ненавижу тебя…

Глеб на мгновение притормозил приятный моцион, но сразу нашёл в себе силы не вестись на провокации. Он понял ещё вчера: эти ее эскапады - представление, эксперимент, заигрывание с сильным соперником, самцом. Она кусает, пробует силу зубов, ищет у него болевые и эрогенные точки. И находит. И сама же подставляется.

- Ненавидь, - разрешил он благосклонно и со смачным шлепком опустил ладонь на ее ягодицу. - Я не против. Это даже хорошо…

Протяжный стон взорвался криком и на круглой упругой булке вспыхнул пятипалый румянец. Внутри неё стало тесно до спазмов приближающегося наслаждения. Глеб замедлился, смакуя ощущения. Потом остановился, задержав воздух в лёгких.

- Только влюбляться в меня не вздумай! - выжал он на выдохе. - Слышишь? Не смей! Нельзя!

Девочка взвыла от очередного шлепка и забилась. Глеб двумя рывками догнал на финише, едва не вывихнул себе челюсть, изливаясь в неё.

Анализировать свои действия он не мог. Контролировать себя - тоже. Он просто ловил ее сладкие мерцания и плавно растекался.

В сознание вернулись одновременно. Нехотя расплелись. Стали молча одеваться.

Лера избегала его взглядов, пряталась за волнами волос, изредка выныривая из укрытия, когда Глеб подавал ей одежду. И молчала. Он дождался, когда она обуется, так же, ничего не говоря, потянул ее за руку, вывел из салона. Усадив на пассажирское спереди, пристегнул ремнём безопасности и пошёл на водительское. Проще всё делать самому, чем ждать от неё правильных действий.

Завёл мотор, вырулил с обочины на серую ленту асфальта, разрезающую плотный лес, и… повернул обратно к графству.

- Глеб, - она решилась нарушить молчание, забубнила: - Я ведь не предохраняюсь никак. А ты… в меня...