Граф Ад'берт (СИ)

На шкуре перед входом лежал толстый, пушистый кот, уставив круглые желтые глаза на вошедшего. Граф присел перед котом, чтобы почесать животное за ухом. Кот отозвался довольным урчанием. Тогда Торн встал, снял с полки серебряную тарелку, выудил из миски с жарким несколько кусков мяса, разложив их так, чтобы они побыстрее остыли, поставил тарелку на стол, а затем подхватил животное под теплое брюхо и усадил рядом с ней.

— Будем ужинать, — объявил он коту.

Тот подцепил когтем кусок мяса, потряс им в воздухе, уронил обратно в тарелку и, наклонив морду, принялся есть. Граф последовал его примеру. Мясо, тушеное с овощами, показалось ему превосходным, эль в кувшине — свежим. Наевшись, Торн почувствовал блаженную истому. Кот также довольно быстро расправился со своей порцией. Граф подхватил на руки животное, чтобы вместе с ним подняться в спальню. Там, сбросив пропыленную одежду на пол, он ополоснулся теплой водой из таза, обтерся полотенцем, после чего забрался в кровать.

— Интересно, удастся ли мне проснуться поутру в этом замке? — поинтересовался он у кота.

Тот не ответил, устраиваясь поудобнее в ногах рыцаря. Тогда Торн задул светильник, сразу же проваливаясь в глубокий сон.

Проснулся он от яркого солнечного света, бившего ему в глаза из узкого окна. Кто-то распахнул ставни, позволив свежему утреннему ветерку гулять по спальне. Кот исчез. Зато одежда рыцаря, тщательно вычищенная, лежала на лавке. Торн умылся, оделся и спустился вниз. На столе стоял завтрак. На одном из стульев сидел кот, словно ожидая графа. В кувшине, на сей раз, оказалось молоко, которым рыцарь охотно поделился с животным. Впрочем, тот не отказался также от овсянки, вот только хлеб оставил зверя совершенно равнодушным.

После завтрака Ад’Берт поспешил на конюшню, где с удивлением обнаружил, что его конь вычищен, накормлен и напоен. Граф прогулял его по двору, а потом вернул в стойло.

До обеда Торн старательно обходил замок, представлявший собой мощное оборонительное сооружение, прочное и удобное как для мирной жизни, так и для военных целей. Подвалы ломились от запасов, достаточных, чтобы пережить длительную осаду. В арсенале хранилось вооружение на любой вкус. Щиты для всадников и пехотинцев сверкали, луки оказались в меру смазанными, а стрелы стройностью радовали взор опытного воина. По стенам тянулись ряды развешанных на крючьях мечей, кинжалов и боевых секир, на специальных подставках грозно вытянулись бердыши, копья и протазаны, а по столам раскинулись кистени, моргенштерны, булавы и плети. В соседних помещениях имелись тяжелые и легкие доспехи, кольчуги, шлемы и боевые перчатки. Возле конюшни в прочном удобном здании нашлось все необходимое для снаряжения лошадей.

За свою жизнь граф повидал немало твердынь, но ни одна из них не содержалась в таком образцовом состоянии. Вот только население крепости ограничивалось конем, котом да самим графом.

Рыцарь облазил весь замок, но не обнаружил в нем других обитателей. Даже крыс не встретил он в подвалах, даже птицы не вили гнезд в башнях. Граф исследовал верхние этажи донжона. Здесь находились лаборатория с колдовской утварью, склад с довольно странным набором самых разнообразных вещей и предметов, а на верхней площадке располагалась астрологическая обсерватория. Этот замок предназначался магу, но сам маг в нем отсутствовал или, возможно, до времени скрывался от взора незваного гостя.

Торн решил все предоставить времени. Найдя в столовой приготовленный обед, он разделил трапезу с котом, следовавшим за ним по всем закоулкам, а затем поднялся в библиотеку. Чем дольше откладывал он этот момент, тем отраднее ему стало, когда распахнулась дверь сокровищницы знаний.

Теперь, при свете дня он обнаружил в библиотеке кроме нескольких столов еще отдельный постамент, на котором лежала большая толстая книга в переплете, украшенном серебряной вязью, сплетавшей в сложный узор неведомые символы. Граф расстегнул замок, перелистал несколько страниц… Его ожидало жестокое разочарование. Прекрасная книга, подлинное произведение искусства, оказалась написанной на неведомом языке. Ни одного знакомого слова, ни одного привычного знака, ни одного узнаваемого символа не смог он отыскать на страницах тонкого, но прочного пергамента, испещренного диковинными письменами.

Граф огорчился. Он полагал, что свободно владеет языками и наречиями всех племен, населявших известный ему мир. Он умел изъясняться даже со свирепыми дикарями Дальних островов, чья речь представлялась просто чудовищной, поскольку более всего походила на змеиное шипение.

Однако познания рыцаря пригодились ему, когда он обратился к другим книгам. Отложив в сторону исследования по философии, военному искусству, алхимии и астрологии, с сожалением подавив желание углубиться в фолиант древних легенд и героических песен, он положил перед собой том, содержащий подробное описание графства Берт. Книга эта оказалась на редкость поучительной. Из нее Торн узнал, какую немыслимую ношу возложил на его плечи, сам того не ведая, король Кайл.

Глава 2. Графство Берт