Граф божьей милостью

Я про себя улыбнулся. Франциск при дворе с малолетства, с молоком матери впитал все ухватки вельмож. Информация великая сила, вот на ходу и рвет подметки. Ну что же, я не против подыграть.

— Грядут великие дела, мой друг. Но это не моя тайна…

Визит прошел с пользой, бастард оказался великолепным источником информации. Помимо приятного общения, я получил полные расклады бретонского двора и нынешней политической ситуации.

Впрочем, ничего особо не изменилось. Паук окончательно вышиб бретонского государя из Пуату и Нормандии, которые тот пытался воевать и после этого противостояние перешло в пассивную фазу. Впрочем, никто не обольщается. Буде Паук соберется получить Бретань силой — он ее получит. Силенок у дюка отбиться не хватит. Но, к счастью, руа Франции, пусть ему кость в горле колом станет, по свойственной ему привычке, пока решает вопрос политическими и дипломатическими путями.

При дворе все тоже ничего особо не изменилось. Официальная жена дюка прекрасно уживается с официально любовницей, конкурирующая династия де Пентьевр ни на чуть не продвинулась в своих притязаниях на трон и пока безобидно фрондируют. Ну, сравнительно безобидно. Чуть даст слабину дюк, растерзают как волки ягненка.

В общем, все по-старому.

Выпроводив бретонского бастарда, я принялся с удовольствием проводить время с дочерями и поразился насколько они изменились с нашей последней встречи. Нет, в чем-то они все еще оставались сущими детьми, но образ мышления совершенно поменялся — появилась зрелая рассудительность и даже женская мудрость. Хотя, чему я удивляюсь, как я говорил, время сейчас такое, все быстро взрослеют, опять же школу при бургундском дворе они прошли достойную. И вообще, при отсутствии матери и таком-то безалаберном отце, девочкам очень повезло. Мергерит — как наставница — выше всех похвал. К тому же, в Федоре вдруг прорезались недюжинные материнские способности — во всем заменила Машке и Катьке родную мать. Девицы от нее просто в восторге.

Так, за разговорами и забавами и прошло время до вечера. Но тут, наконец, вернулись Логан с де Брасье. Все покрытые пылью и уставшие.

— Слушаю.

— Сир, — братец Тук устало помотал головой. — Ох и пришлось нам побегать. И этот прево…

— Сущая сволочь, — презрительно добавил легист. — Нет, где это видано, чтобы столько запрашивать. При том…

— Целый ливр, сир! — шотландец ткнул пальцем в потолок. — При том, что…

— Да мне плевать, сколько! — выйдя из себя, рявкнул я. — Привезли?

— Кого? — Логан уставился на меня. — А… эту сволочь? Привезли, конечно. Его уже успели отправить в каменоломни, пришлось туда ехать.

— И там еще целый лиард заплатить! — вставил де Брасье. — Вот не понимаю, с какой стати платить столько за какого-то мерзавца. Да еще простолюдина.

— Хвалю! — я сразу успокоился. — Выпишите себе премию. А сейчас пометите его в подвал под надежную стражу и бегом собираться. Скоро отправляемся во дворец. И вымойтесь как следует. Братец, это тебя в первую очередь касается.

Меня так и подмывало немедля устроить ломбардцу допрос с пристрастием, но время поджимало, так что пришлось начать собираться на чертов маскарад. Никуда не денешься, при дворе все подчиняется строгому этикету. Допускается максимальное опоздание в четверть часа, все что свыше является прямым оскорбление монарха. Хотя, сам государь по протоколу обязан опоздать на час. В общем, еще та хрень.

Только эскудеро принялись за свои прямые обязанности — облачать господина, как в комнату явилась Лизетта.

— Ваше сиятельство… — камеристка присела в книксене. — Мне приказано вам услужить во всем…

И при этом так улыбнулась, что у меня моментально проявилось некое томление в области паха. Нет, а что, уже черт знает сколько без бабы. Ближники вчера с блядями отрывались, я все пропустил.

— Дамуазо, вы пока свободны…

Клаус с Луиджи неприязненно зыкнув на Лизетту тут же убрались из комнаты.

— Во всем говоришь?

— Во всем, сир! — с готовность ответила девушка и принялась игриво теребить тесемки на платье.

— Ну-ну… — я властно повернул бретонку к стене, слегка наклонил, рывком задрал ей подол и по-хозяйски провел рукой по белоснежным и твердым как камень ягодицам.

В общем, со сборами пришлось повременить. Зато потом собрался в мгновение ока.

Глянулся в зеркало и решил, что волне сойдет.

Длинный халат-камзол в запах из золотого дамаста*, с полами до середины щиколотки, широчайшие шальвары, сапоги из алого сафьяна, кушак того же цвета о двенадцать оборотов, за которым удобно устроились два изогнутых кинжала в усыпанных драгоценными камнями ножнах и кривая сабля из того же комплекта — все дарено Хоттабычем в свое время. Пальцы в перстнях, а на башку намотал несколько локтей шелка в виде импровизированной чалмы с хвостом. Да еще присобачил впереди брошью пару шикарных павлиньих перьев. Ну и маска со страхолюдной рожей. Чем не Тартарийский сатрап. Один хрен о Московии и у местных представления никакого.