Граф де Габалис, или Разговоры о тайных науках

Когда вы узнаете из книг, что знаменитый Мерлин был рожден девицей-монахиней, дочерью короля Британии, без участия какого-либо мужчины и что он предрекал будущее точнее, чем сам Тиресий, не спешите повторять вслед за простым людом, что Мерлин — порождение демона-инкуба, поскольку никогда он им не был и все его пророчества никак не связаны с ухищрениями демонов: ведь демон, согласно каббале, — это самое невежественное создание на свете. Согласитесь лучше с Мудрецами, говорящими, что затворничество английской принцессы было нарушено неким сильфом, который, проникшись к ней состраданием, принялся утешать и развлекать ее, сумел ей понравиться, а сын их, Мерлин, воспитан этим сильфом, преподавшим ему все науки и поведавшим обо всех чудесах английской истории.

Не возводите напраслину и на графов Клевских, утверждая, будто их предком был дьявол; согласитесь, что им был сильф, приплывший в те края на ладье, влекомой лебедем, прикованным к ней серебряной цепью. Подарив наследнице графов Киевских несколько детей, сильф в один прекрасный день исчез у всех на глазах, растворившись в воздушной стихии вместе со своей ладьей. Что такого, спрашивается, сделал он вашим ученым, которые клянут его демоном?

Не посягайте, сын мой, и на честь дома Лузиньянов, не приписывайте демонической генеалогии графам Пуатье. Что вы можете сказать об их знаменитой матери?

— Уж не собираетесь ли вы сами, сударь, попотчевать меня сказками о Мелюзине?

— Если вы не верите в историю о Мелюзине, мне придется сдаться без боя, но в таком случае следовало бы предать огню сочинения великого Парацельса, который в пяти или шести местах утверждает, что эта Мелюзина была, конечно же, нимфой. Следовало бы также обвинить во лжи ваших историков, убежденных, что после ее смерти, вернее, после того, как она оставила мужа, Мелюзина являлась своим потомкам всякий раз, когда им грозила беда, а когда кто-либо из французских королей находился при смерти, она, в траурном одеянии, показывалась на большой башне Лузиньянского замка, возведенной по ее повелению. Кроме того, упорствуя в своем мнении, считая Мелюзину демоницей, вы рискуете нажить себе врагов в лице потомков или союзников этой нимфы.

— А как вы думаете, сударь, — спросил я, — не предпочли бы эти господа возводить свою родословную к сильфам?

— Без всякого сомнения, — ответил граф, — но лишь при том условии, если бы они знали то, что я открыл вам. Будь у них хоть проблеск представления о каббале, они поняли бы, что подобная родословная более сообразна с изначальными божьими помыслами относительно того, каким образом должны были люди плодиться и размножаться: дети, рожденные от их браков с сильфами, самые счастливые, самые крепкие, самые умные и самые достославные; Господь возлюбил это племя наипаче всех остальных. Согласитесь, что считать себя потомком этих совершенных, могучих и мудрых созданий куда приятней, нежели числиться в отпрысках какого-нибудь чумазого беса или Асмодея.

— Сударь, — сказал я ему, — наши теологи вовсе не считают, что именно дьявол был отцом тех людей, коих принято называть безотцовщиной. Ведь дьявол — это дух, он не способен к деторождению.

— А вот Григорий Нисский, — продолжал граф, — не согласился бы с этим. Он полагал, что демоны могут размножаться точь-в-точь как люди.

— Я не согласен с ним, — возразил я, — по словам наших ученых, случается и так, что…

— Ах, не повторяйте мне их высказывания, иначе вы неминуемо сморозите какую-нибудь грязную и гнусную глупость. Подумайте только, к каким подлым уловкам они прибегают! Просто поражаешься, как дружно принялась сия братия копаться в навозной куче, с каким старанием расставила она по всем закоулкам бесов, чтобы, воспользовавшись грубоватой праздностью отшельников-чудотворцев, всячески очернить их и заставить вернуться в мир. И все это называется философией! Не кощунствуют ли ваши ученые, утверждая, что Бог потворствует демонам, поощряет все их мерзости, наделяет их даром чадородия, в котором отказано величайшим святым, не обращает внимания на их блуд, создавая для зачатых ими плодов греха души более благородные, чем те, что предназначены для зародышей, зачатых в законном браке? Сообразны ли с религией заявления ваших всезнаек о том, что демон способен обрюхатить девицу во время сна, не нарушив при этом ее девственности? Все это звучит столь же абсурдно, как та побасенка, которую Фома Аквинский, автор в общем-то основательный и даже имевший кое-какие понятия о каббале, как бы в некотором помрачении ума приводит в одном из своих сочинений. Речь идет о девице, спавшей со своим отцом; с ней, по свидетельству раввинов-еретиков, приключилась та же история, что и с дочерью пророка Иеремии, которая вошла в баню после своего отца, в результате чего был зачат великий каббалист Бенсирах. Но я готов поклясться, что вся эта галиматья выдумана какими-то…