Граф и Фейри. Том 3 (ЛП)

Оставалось загадкой, почему Поль, который предположительно пытался убить Эдгара, в итоге отправил его домой.

Доктор оставался в комнате Эдгара довольно долго. Но когда спустились сумерки, и доктор ушёл, дом погрузился в устрашающую тишину и безмолвие. Меч мерроу всё ещё выл, крича о нависшей над его хозяином опасности, но люди не могли его слышать.

Примерно в то же время, Лидия, наконец, смогла услышать от Рэйвена о состоянии Эдгара, но он сказал только, что Эдгар оставался без сознания.

– Проявляются признаки паралича, так что я считаю, что они использовали какой-то нервный яд.

– Нервный?..

– Похожий на змеиный.

Он не был доктором, но знал так много. Возможно, так было потому, что знания о ядах входили в его обучение, когда его растили машиной для убийств.

– Противоядия нет?

– Нет. Вполне вероятно, что это смесь нескольких ядов.

Лидия проглотила слова «о, нет».

Рэйвен как обычно выглядел спокойным и собранным, но он фактически был семьёй Эдгара, так ему должно было быть больнее всего.

Лидия, Томпкинс и все те, кто работал в особняке графа, знали Эдгара не более трех коротких месяцев.

Более того, Лидия сама не могла поверить в случившееся.

– У меня было плохое предчувствие, – пробормотал он. – Хоть лорд Эдгар точно знал, что Ферман был шпионом «Алой Луны», он запретил мне вредить ему.

– Алая Луна?

– Название организации, борющейся против Принца. Кажется, они в основном занимаются благотворительностью, но они заявили, что лорд Эдгар был приспешником Принца и самозванцем, выдающим себя за графа Блу Найт, и угрожали, что начнут охоту за его жизнью, если он не откажется от меча.

Лидия ничего об этом не знала.

Ничего не поделаешь: у него не было веских причин рассказывать Лидии о чём-то, если дело не касалось фейри. Она была всего лишь нанятым им фейри-доктором и, судя по всему, не являлась частью его узкого круга. Лидия чувствовала себя немного расстроенно из-за этого. Потому что она уже убедила себя, что, хоть и самую малость, но стала ближе к ним, чем просто наёмный рабочий.

Даже если она считала, что все слова Эдгара пропитаны ложью, какая-то её часть была счастлива, когда он обращался к ней, как к другу.

Не только потому что он нанял её как фейри-доктора, а скорее потому, что она оставалась посторонней в их битве, Лидия чувствовала, что в её силах поддержать Эдгара в его одиночестве. Больше, чем кто-либо ещё, ей хотелось, чтобы он был честен с ней. Потому что только так она могла сделать для него что-нибудь.

За всё то время, пока они разговаривали в карете, она не сказала ни чего, что относилось бы к Полю, и могла думать только о чувствах Эдгара.

– Раз уж лорд Эдгар даже мне не дал знать о своих действия, должно быть, он почувствовал, что ситуация моет принять такой оборот, когда пошёл к Ферману.

– Хочешь сказать, он собирался отказаться от тебя? Это совершенно невозможно.

– Ферман единственный человек, который знал лорда Эдгара в прошлом.

Этот факт мог являться веской причиной того, почему лорд Эдгар не мог заставить себя устранить Фермана. Эдгар чувствовал, что если Поль исчезнет, то рано или поздно, Эдгар совсем забудет о том, кем он являлся в прошлом. На самом деле, он сожалеет о том, как сильно ему пришлось измениться. Вот почему он так сильно держался за Поля, как за последнюю нить, связывающую его с прошлым собой.

– Рэйвен… это и моя вина. Я сказала Эдгару, что если он захочет, то они с Полем могут прийти к взаимопониманию. Если подумать, у Эдгара могли оставаться сомнения на счёт того, должен ли он воспринимать Поля своим врагом, должен ли он отринуть собственную слабость и оборвать эту нить… Потому что в карете он вёл себя странно. Если бы я не высказала тогда своё мнение, он бы не снизил бдительность, находясь наедине с Полем.

Лидия закрыла лицо руками.

– Это не ваша вина. Лорд Эдгар всегда сам принимает решения.

Да, он был прав, Эдгар сказал, что хочет помириться с Лидией и что-то про «последнее сожаление». Возможно, он ещё до этого принял решение. Но бывают ли люди, совсем не имеющие сомнений в своих решениях? Даже если человек решился на что-то, сердце всё равно может заставить его медлить.

Чрезмерно миролюбивый образ мышления Лидии смягчил напряжение Эдгара, который продолжал сражаться сам с собой. Он, возможно, поддался словам Лидии, но она была ошеломлена его чутьём, улавливающим поджидающую опасность.

– Мисс Карлтон, вы хотели бы увидеть лорда Эдгара?

– …Я не помешаю его отдыху?

– Думаю, он хотел бы увидеть вас.

На мгновение Лидии показалось, что Рейвен предлагает ей возможность в последний раз проститься с ним.

Её отвели в комнату и подвели к кровати, на которой лежал Эдгар. Экономка, которая наблюдала за ним, вежливо вышла из помещения.

Лицо Эдгара было бледным, а дыхание можно было уловить, только приблизившись вплотную.