Читаем Граф Кавур. Человек, который создал Италию полностью

Летом 1829 года Кавур получил трехмесячный отпуск, который провел в горах Швейцарии. Политический режим в соседней стране был гораздо либеральней, а Женева стала его любимым городом, и Камилло с удовольствием окунулся в ее культурную и интеллектуальную жизнь. Через некоторое время он вернулся в Турин, но после Швейцарии в столице Пьемонта ему было чрезвычайно пресно.

В марте 1830 года Кавура перевели в Геную. Вскоре выяснилось, что новое место службы больше по душе молодому офицеру, чем отдаленные гарнизоны в горах. Генуя имела богатую историю, несколько веков она была столицей гордой, богатой и независимой республики. В период Французской революции и наполеоновских войн Генуэзская республика была вначале преобразована французами в Лигурийскую республику, а потом присоединена к империи. Все это наложило отпечаток на характер и нравы города и его жителей. Независимость, гордость и свободолюбие были отличительной чертой всех сословий, поэтому решение Венского конгресса о присоединении Генуи к Сардинии было встречено горожанами негативно и вызвало устойчивое отторжение.

Большой портовый город, залитый солнечным светом и продуваемый всеми ветрами, с разноязыкой, разношерстной публикой и своенравным характером постоянно был рассадником вольнодумства и местом обитания различных тайных обществ. Здесь же в 1805 году родился отец-основатель ставшей впоследствии знаменитой организации «Молодая Италия» Джузеппе Мадзини. Поэтому центральные власти Сардинии с раздражением и опаской поглядывали на свое новое владение.

Столица бывшей средневековой республики импонировала характеру и образу мыслей Кавура. Иными словами, в Генуе он почувствовал себя гораздо увереннее. Более демократичная обстановка способствовала тому, что молодой человек сошелся с людьми разных взглядов и социальных групп. Среди них мы находим швейцарского ученого и предпринимателя Огюста де ла Рива и его сына Уильяма, генуэзских аристократов Паллавичини, Джустиниани и др. К своему изумлению, Камилло обнаружил, что в домах новых знакомых постоянно собирается много интересных людей (в том числе моряков, военных), которые обсуждают вопросы политического и экономического устройства, проведения либеральных реформ, борьбы за объединение Италии. О такой свободе нравов невозможно было и помыслить в Турине.

В это время Кавур встретил женщину, влияние которой на его дальнейшую жизнь трудно переоценить. Ее звали Анна Джустиниани, и она была хозяйкой одного из самых востребованных салонов в Генуе.

* * *

Анна Скьяффино Джустиниани (или как ее называли близкие – Нина) родилась 9 августа 1807 года в Париже. У нее была замечательная родословная. Дед – Луиджи Эмануэле Корветто – был юристом, политиком и экономистом, который сделал блестящую карьеру сначала в Генуэзской (Лигурийской) республике, а потом в императорской Франции. Корветто стал государственным советником и принял участие в разработке Коммерческого кодекса, принятого в 1807 году. За заслуги Наполеон I удостоил его графского титула. Во время правления Людовика XVIII он стал министром финансов и смог упорядочить финансовую систему страны. Отказавшись от титула пэра Франции, он вернулся на родину, но, как истинный патриот Генуи, не принял предложение короля Виктора Эммануила I послужить Пьемонту. Корветто умер в мае 1821 года. Отец Анны, барон Джузеппе Скьяффино, женился на дочери Корветто, Донне Маддалене, и, будучи подданным французского короля, в 1817 году был назначен генеральным консулом Франции в Генуе.


Анна (Нина) Джустиниани. Художник Фердинандо Кавальери, первая половина XIX века


Анна Скьяффино получила прекрасное классическое образование, превосходно говорила на французском, итальянском, а также английском и немецком языках. Она придерживалась республиканских взглядов, имевших целью национальное единение Италии. Девушка была превосходной собеседницей с утонченными манерами. Отличительной чертой ее характера была меланхолия. В 1826 году Анна вышла замуж за представителя одного из влиятельнейших генуэзских семейств, маркиза Стефано Джустиниани, который был близок к королю Карлу Феликсу. Стефано был старше своей супруги. Результатом этого брака стало появление на свет троих детей.

Салон Джустиниани отличался демократичностью, там появлялись люди, позднее сыгравшие выдающуюся роль в процессе объединения Италии (Агостино Спинола, Джакомо Бальби Пиовера, Никола Камбьязо, Бьянка Ребиццо и др.). На этих собраниях проповедовали идеалы патриотизма, борьбы с тиранией, увлеченно обсуждали идеи Мадзини и его «Молодой Италии», собирали средства на дело революции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука