Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники

Двоеначалие в одном и том же учреждении является бессмыслицей, и нельзя даже представить себе простой канцелярии, одновременно подчиненной двум распорядителям; в военное же время такая двойственность может повлечь за собой пагубные последствия. В составе армии и в значительных корпусах бывают личности, бесспорно, одаренные бойкими военными способностями и пригодные для выполнения весьма сложных военных поручений. Но нередко случается, что личности эти, независимо от военных способностей, не уживчивы, склонны к интригам, дерзки в обращении с подчиненными и т. п. Недостатки эти могут быть устранены и сдержаны лишь при том условии, когда всем и каждому в военном стане известно, что как поощрение, так и порицание находятся исключительно в руках одного начальника. К числу вышесказанных лиц я должен, к сожалению, отнести генералов Геймана и Лазарева⁶, замечательно способных и ближайших моих сотрудников.

Намеренные восхваления, хцедро распускаемые сформировавшимся под флагом кн. Мирского кружком праздной камарильи и разной сволочи, довели дело до того, что Гейман стал уже совершенно небрежно относиться к своим обязанностям и вследствие чего не настиг Мухтар-пашу при отступлении его за Согаплуг ( ?), а затем и прозевал и овладение Эрзерумом немедленно после удачного Деве-Бонис-кого сражения. Что касается Лазарева, то самохвальство и самообожание этого человека достигли таких размеров, что после штурма Карса он стал нахально доказывать, что счастливое занятие полковником Фадеевым форта Карадах⁷, молодецкое овладение генералом Рыд-зеватским форта Араб⁸, штурм генералом Алхазовым форта Хафис и даже пленение генералом Роопом, щербатовским полковником Бати-евским 14 тысяч турок⁹, бежавших из нагорных укреплений, — все это совершилось по личному его указанию и распоряжению! Словом, выходило, что все от мала до велика были обязаны успехам одному только Лазареву и что он сочинил даже план атаки Карса.

На беду Лазарева, в числе нескольких соревнователей составления какого-то плана атаки явился грозным для него претендентом и кн. Мирский, глашатаи которого гласно проповедовали в Главной квартире, что Мирского следует наградить орденом Георгия 2-й степени. И что же? Мудрый и бравый Вел. Князь, следуя совету своего домашнего ареопага, написал Государю и исходатайствовал этот орден Мирскому, не заведовавшему на войне никаким учреждением, не командовавшему ни одним солдатом и просидевшему в ночь штурма в Главной квартире — в 12 верстах от места действия! Неожиданная награда эта поразила всех, за исключением камарильи, и нельзя не признать, насколько Лазарев заслуживал Георгия 2-й степени за штурм и столько же награждение Мирского явилось вопиющим нарушением справедливости и умалением значения самого ордена, для получения которого ложатся костьми сотни людей.

В донесениях в Петербург, которые изготовлялись в Главной квартире и подносились на подпись Вел. Князю, старались всячески и весьма ловко обходить мое имя и по возможности не упоминать его. Так было поступлено и в рапорте о штурме Карса. Раздосадованный этим и беседуя однажды с Вел. Князем, я поставил ему следующий вопрос: «А что, Ваше Высочество, на кого бы пала всей своей тяжестью от-

ветственность, если бы штурм Карса был отбит?» Августейший, не долго думая, брякнул мне: разумеется, на командующего действующим корпусом. Я смолк и не продолжал уже этого разговора, дабы не разъяснить известный даже гимназистам аксиомы: тот, кто несет ответственность за неудачу, имеет неотъемлемое право и на привилегии в успехах в размере, соответствующем занимаемой должности.

Одним из самых ярких претендентов на взятие Карса явился, к огорчению Мирского, Лазарева и компании, некто Осман-Бей; бывший майор Турецкой службы, ренегат и присланный в действующий Корпус в качестве переводчика, как отлично знающий арабский и турецкий языки. Осман-Бей издал на французском языке книгу, в которой указывал, что овладением Карса русские обязаны исключительно ему одному. Шарлатан этот разъезжал по столичным городам Европы и читал о Карсе публичные лекции. Незадолго до штурма Карса выехал, к счастью, из района войск действующего Корпуса генерал французской службы граф де Курск, своими нахальством и болтливостью очаровавший до такой степени Вел. Князя и Мирского, что без предварительного с ними совещания в Главной квартире не делал ни одного шага¹⁰. В качестве прихвостней ген. Курск состояли полковник Винсер (адъютант Вел. Князя, итальянец родом, не говоривший по-русски, бывший адъютант Неаполитанского короля) и генерал кн. Фердинанд Витгенштейн, перешедший к нам из австрийской службы, величайший авантюрист и много раз грабивший русскую казну деньгами и землями¹¹.