Граф Никита Панин

Никита Иванович рассуждал сам с собою о словах, сказанных ему Иваном Шуваловым. Если так говорит сам фаворит, значит, был уже сговор между всеми Шуваловыми, а сторонников их сейчас много — Шуваловы стоят у власти, вольны даже над жизнью и смертью императрицы, никого не пускают к ней. Сам Никита Иванович тщетно пытался увидеться с императрицей, доложить об успехах внука и заодно попросить, чтобы освободила его вроде бы от хорошего учителя, но тайного шпиона и осведомителя Шуваловых — Порошина. Недавно тайком увидал Никита Иванович тетрадку Порошина, куда тот заносил все разговоры и все происходящее с великим князем Павлом…

Любое слово, сказанное в детской, становилось известно Шуваловым, могли они в любую минуту воспользоваться ребенком–наследником, чтобы осуществить свой замысел. Как же надо держать настороже глаз и ухо, чтобы не пострадал Павел, чтобы не воспользовались его именем, чтобы не захватили власть негодные люди, а там, может быть, и лишили бы жизни Павла. Тревога за мальчика охватила Никиту Ивановича.

Что предпринять, что сделать, не допустить как, чтобы осуществился план Шуваловых. Значит, везде у них свои люди, везде свои шпионы, всюду протянули они свои щупальца.

В воскресенье, как всегда, приехала обедать с сыном Екатерина. Первую и вторую перемену блюд Никита Иванович ронял слово–два, отвечал на вопросы августейшей матери, хвалил Павла, особенные его успехи в эту неделю…

А когда Павел выскочил из-за стола вместе с Сашей Куракиным, чтобы порадоваться новым игрушкам, привезенным матерью, Никита Иванович тихонько попросил великую княгиню посидеть еще.

Она была весела и беспечна. Знала, что скоро умрет нелюбимая свекровь, что той уже очень плохо — у нее тоже свои осведомители и шпионы среди челяди. Значит, впереди — корона императрицы, впереди — царство, хоть и рядом с придурком–мужем, да все корона…

— Ваше высочество, — долго мялся Никита Иванович, опасаясь впрямую начать разговор о словах Шувалова, — поопаситесь, возьмите меры…

Екатерина нахмурилась, побледнела. Они говорили тихо, едва слышно, но и здесь, как во всем дворце, стены были тончайшими и прозрачными, приходилось таиться…

— Иван Иванович справлялся о здоровье наследника, — невинно начал Никита Иванович, слегка оглянувшись по сторонам. Нет, вроде не видно никого, а Порошина он еще раньше услал с поручением.

— Говорите, Никита Иванович, шепнула Екатерина, — много обяжете.

И Никита Иванович пересказал весь разговор с Иваном Шуваловым.

Она сидела, как пришибленная. Понимала, выручает ее Панин, хотя печется лишь о Павле…

Слово в слово передал ей разговор Никита Иванович. И Екатерина поняла, что опасность большая, что до трона далеко и высоко, а между нею, Петром и троном гнилые ступеньки — как бы не провалиться…

Она тоже сразу поняла, что Шуваловы строят заговор, что ищут себе место побезопаснее да поближе к трону, не хотят лишаться той власти, что у них есть.

— Спасибо, Никита Иванович, — улыбнулась Екатерина, — кормите превкусно, так и отъедаюсь на сыновних хлебах. А напишите-ка, раскрыть надобно…

— В России говорят, что есть всего два проводника, — в свою очередь улыбнулся Никита Иванович, — язык, который до Киева доведет, да перо, которое в Шлиссельбург норовит…

Великая княгиня поняла его усмешку, поняла, что он ей помочь сейчас не может. Она должна действовать одна и сама. Петр тоже ничего не поймет, а поймет, так разболтает. И толку не будет, и все на виду окажется. Нет, здесь действовать надо быстро и тихо…

А донос на Шуваловых, что так неосторожно посоветовала она Панину, ничего не изменит — только возьмут на дыбу Панина, да еще и ее сюда привлекут, так что прав Никита Иванович. Спасибо еще, рассказал, мог бы и промолчать — Шуваловы к нему благоволят…

— Караул поставьте у дверей опочивальни наследника, — тихо проговорил Никита Иванович, — усильте еще караул у опочивальни императрицы, великому князю распишите все, что надо сделать, — он не договаривал, но Екатерина уже схватила на лету его мысль. Да, Петру нужна подробная инструкция, что делать в случае смерти Елизаветы.

— И пусть до конца будет, — тихо прибавил Панин…

Екатерина еще до конца не осознала, какую услугу оказывает ей Панин, воспитатель сына, но понимала, что только благодаря ему она и сама спасется, и Петра поставит на престол…

Все сделала, как советовал Панин. Петру такую подробную инструкцию составила, что ни в какой карман не влезала, и велела заучить и твердить, и все с улыбкой, весело, словно пустячную игру придумывала. Петр ничего не заподозрил, но с этого дня держал всегда перед глазами инструкцию Екатерины. Госпожа Подмога и тут оказалась дальновидной…

Инструкция была составлена по всем правилам:

«1. Представляется очень важным, чтобы Вы знали, Ваше Высочество, по возможности точно состояние императрицы, не полагаясь на чьи-либо мнения, но вслушиваясь и сопоставляя факты, и чтобы, если Господь Бог возьмет к себе, вы бы присутствовали при этом событии.