Граф-пират

Почему он стоит на краю ковра, словно перед ним поле лавы, а она далекий остров, до которого он не надеется добраться?

Вайолет больше не могла терпеть неизвестности и спросила:

— Флинт, почему ты здесь? Где Лайон?

— Я хотел сказать тебе, что сделал ради человека, которого люблю.

Руки Вайолет стали влажными. Она, думавшая когда-то, будто жизнь без приключений утратит смысл, теперь была не в состоянии вынести этого напряжения и нервно провела ладонями по платью. Всего две-три недели назад Вайолет даже и помыслить об этом не могла. Теперь же она нисколько не возражала против небольшого беспорядка в одежде.

— И что же ты сделал?

Ее нервы были натянуты как струны, и голос прозвучал почти истерично.

Флинт помедлил.

— Я видел Лайона.

Наступило молчание.

Наконец его лицо озарила улыбка. Флинт был таким довольным и самим собой, и ею.

Ей казалось, она вот-вот потеряет сознание. Улыбка Флинта обволакивала ее словно шаль, и она наслаждалась этим теплом. Вайолет не потеряла сознания, а взяла себя в руки.

— Ты видел Лайона? — Расспрашивать Флинта было невыносимо. — Ты говорил с ним?

— Да, а потом он ушел.

Вайолет была поражена.

— Но…

— Он так похож на тебя.

Флинт удивленно рассмеялся и нервно отбросил волосы со лба.

— Где он? — Вайолет принялась оглядываться по сторонам. — Что ты сделал?

— Я понял, что люблю тебя, Вайолет, — спокойно ответил Флинт. — Я оставил его в Кадисе. Он сказал, ему нужно сделать еще кое-что. Он выглядит вполне нормально.

Нормально…

— Флинт, я нашла в шкатулке Лайона дневник капитана Морхарта со списком всех вкладчиков. Теперь я знаю, почему Лайон решился на это, и я не хотела говорить тебе про капитана Морхарта…

— Знаю, он вкладывал средства в корабли работорговцев и сам был их капитаном. Они все этим занимались, — сурово ответил Флинт. — Я не могу понять зачем. Я просто не могу ему простить. И у меня больше нет желания скорбеть о нем. Полагаю, он ответил за все по заслугам, хотя Лайон и не имел права, становиться судьей.

— Ты не знаешь одного, Ашер. — Когда Вайолет произнесла его имя, по лицу Флинта скользнуло выражение невероятной нежности, и она знала почему. «Да, я люблю тебя». — Одним из вкладчиков, упомянутых на последней странице дневника Морхарта, является Джейкоб Эверси.

Флинт непонимающе нахмурился, но через мгновение его лицо просветлело.

— Отец Оливии?

Вайолет кивнула.

— Это убило бы ее. И погубило бы всех Эверси, если бы кто-нибудь узнал. У меня в руках будто остался заряженный пистолет. Проклятый Лайон хочет, чтобы я сама приняла решение.

— Бедняга! — сочувственно произнес Флинт, подразумевая Лайона. — А я думал, нам предстоит поломать над этим голову. — Его голос звучал почти весело. — Он упомянул, что ему надо кое-что сделать, чтобы доказать чью-то невиновность или вину.

Они оба замолчали. Вайолет смотрела, как маятник отцовских часов отсчитывает время. Пора было задать сокровенный вопрос.

— Но это значит, Флинт, что ты больше не станешь охотиться на Лайона? Расскажешь королю о своем провале?

— Мне не по душе слово «провал». — Он говорил весело. — Но, увидев Лайона, Вайолет, я понял, что погиб. Для меня имеет значение лишь твое счастье. Ты мне нужна. Мы с тобой связаны. Прошу, можно мне, наконец, прикоснуться к тебе?

И только теперь, когда Флинт почти утратил хладнокровие, Вайолет поняла, каких усилий ему стоило оставаться равнодушным.

Она почти ринулась ему навстречу, и они протянули друг другу руки. Руки Вайолет были холодными, а ладони Флинта теплыми, и он схватил их так, словно они одни держали его на земле, иначе он бы мог взвиться в небо, словно воздушный змей.

Вайолет нужно было знать все.

— Это означает…

— Это означает, что я люблю тебя, Вайолет. Я никогда никому не говорил этих слов.

Флинт говорил быстро и бесстрастно, как будто боялся слов.

Для Вайолет его слова были как луч солнца в конце длинного серого дня. Она закрыла глаза.

— После таких слов я просто не могу вот так здесь стоять, — с трудом произнес он. — Это мучительно.

— Я тоже тебя люблю, — поспешила ответить Вайолет.

Ее глаза были по-прежнему закрыты, и она чувствовала смущение.

О Боже, так вот, значит, как чувствуют себя влюбленные люди! Глупо и неловко.

Флинт порывисто прижал ее к себе, и их тела стали единым целым, ведь уже были сказаны все слова и они снова стали такими ранимыми и застенчивыми. Вайолет изо всех сил прижималась к нему. Она слышала биение его сердца, чувствовала его дыхание, обнимала его, чтобы Флинт наконец понял: она здесь и никогда его не покинет.

Он больше никогда не будет одинок.

— А также это означает, — продолжил Флинт, — что у меня есть земля, но нет денег, чтобы получать доход от земли. Только высокий титул. Ты можешь выйти замуж за Лавея. Наверное, даже у него сейчас больше средств, чем у меня.

— У меня есть приданое, — рассеянно ответила Вайолет. — Думаю, отец будет рад выдать меня за графа, даже за такого, как ты.

На лице Флинта промелькнуло удивление, и Вайолет еще крепче прижалась к нему.

— Подожди… Значит, мы поженимся? — спросила она, не зная, стоило ей или нет дождаться его предложения.