Граф Рысев (СИ)

— Конечно, ваше сиятельство, — он посмотрел в сторону лежащих на полу тряпок и поморщился. Да знаю я, что они воняют. Зачем иначе я их выбросил? Чтобы не усугублять отравление, оставляя их в комнате. Башка не только болит, но и кружится, надышался я за ночь знатно. Только бы блевать не потащило. А то я еще до конца не отошёл от сотрясения, которым меня егерь по имени Елисей наградил. Какие грёбанные черти потащили меня рисовать всю ночь напролёт? — Это отдать в стирку?

— Это выкинуть, а ещё лучше сжечь. Учитывая, сколько на этих тряпках горючих веществ, полыхнёт здорово. — Я смотрел, как Тихон собирает костюм, чтобы унести, и снова спросил. — Так, когда ты спишь?

— Ночью я сплю, ваше сиятельство. А в остальное время я или подле вас нахожусь, или неподалеку. Вдруг понадоблюсь? — и Тихон направился по коридору, чтобы выбросить одежду. Хотя, это вряд ли. Раз мне не нужна, то можно её отстирать и носить кому-нибудь из слуг. Тихонько, чтобы граф не заметил и не опознал свои вещи.

Покачав головой, я закрыл дверь и направился в ванную. Наскоро приняв душ, смыв с себя все запахи мастерской, я как вышел из ванной голым, так и растянулся на свежих простынях, практически сразу проваливаясь в сон.

Я стоял на той самой поляне, на которой тренировался формировать файербол, и которую так тщательно рисовал сегодня ночью. По периметру поляны полыхал огонь, но вместе с тем было жутко холодно. Наклонив голову я довольно тупо разглядывал свои босые ноги. Получается, что я очутился на поляне голым, каким был, когда уснул.

При этом я совершенно точно знал, что сплю в своей постели, поэтому никак не могу стоять голым на морозе! Но почему так холодно? И где хозяйка?

— Я здесь, — прямо через огонь на поляну вышла рысь, и села на землю, не доходя до меня пары шагов. — Я не буду тебя долго задерживать, так что не переживай, замёрзнуть ты не успеешь.

— Это, конечно же, очень радует, но не могла бы ты в таком случае поторопиться? — заледеневшие пальцы на ногах поджались, и я обхватил себя руками.

— Женя-Женя, ты абсолютно непочтителен. — Как и в прошлый раз рысь не говорила со мной в прямом смысле слова. Голос звучал непосредственно в голове. И на этот раз я отчетливо услышал серебристый женский смех.

— Станешь тут непочтительным, когда яйца уж буквально превратились в джингл беллс. — пробормотал я, а в голове раздался новый взрыв смеха. — Я не пойму, ты чего такая весёлая? Вроде бы это я краски с ацетоном нюхнул. Тебе тоже что-то перепало что ли?

— Мне просто радостно. Я привела тебя сюда сегодня, чтобы поблагодарить. Мой портрет вышел чудесным. Эта картина — настоящий шедевр. Боюсь, ты не сможешь больше создать ничего более прекрасного. — Восторженно произнесла рысь.

— Меня больше всего умиляет, что ты этому радуешься. — Я попрыгал с ноги на ногу, стараясь согреться. — Я не создам ничего хорошего, нет, чтобы поддержать меня в моём горе, и не радоваться этому так откровенно.