Граф Сен-Жермен — тайны королей

Как и ожидалось, он прибыл сюда несколько дней назад. Но так как было

ясно, что он не уполномочен французским министерством, от имени которого

пытается выступать, даже в той части дел, которую хотел обсудить, он не мог

рассчитывать на должное внимание к своей персоне. И поскольку становилось

очевидно, что пребывание его на нашей земле бесполезно и способно привести

к нежелательным последствиям, то решено было немедленно арестовать его по

прибытии. Досмотр, впрочем, не принес никаких компрометирующих улик.

Ведет себя он и говорит хитро и последовательно, так что трудно придраться.

Поэтому, руководствуясь соображениями, подобными тем, что изложены

выше, решено было не задерживать его в Англии, которую он покинул в

субботу утром, направляясь во владения прусского короля, скорее всего, в

Голландию. Он заявил, а затем повторил, что видел барона Нихаузена во время

своего заключения, но никто из королевских стражников не заметил, чтобы он

проходил мимо них.

Король всячески поддержал мое намерение посвятить Вас в эти события.

Кроме того вы окажете королю услугу, если передадите суть этого письма Его

Величеству королю Пруссии.

С искренним уважением к Вам, Сэр,

остаюсь покорным Вашим слугой,

Холдернесс."

5 Это письмо лорда Холдернесса адресовано английскому послу в Пруссии Митчеллу. Из

текста становится ясным, что по прибытии Сен-Жермена в Англию он был арестован и

содержался под стражей, и лорд Холдернесс посылает об этом происшествии сообщение

прусскому королю. Этот барон Нихаузен уже упоминался нами, когда мы приводили отрывок из

книги господина Дьедоне Тьебо (Mes Souvenirs de Vingt Aus de S'ejour `a Berlin,IV. p. 83, 3d 'ed., Paris, 1813.), В котором он сообщает о состоявшейся их встрече в Берлине, указывая гораздо

более позднюю дату. — прим. авт.

Загадку визита Сен-Жермена в Англию не смогло разрешить и письмо

Лорда Холдернесса. Если даже допустить, что он вынужден был-таки покинуть

Англию, то как в таком случае объяснить его почти немедленное возвращение

туда, так как газеты и журналы того времени сообщают о прибытии нашего

мистика в эту страну в мае-июне 1760 года.

В Лондонской Хронике за 3 июня 1760 года имеется обстоятельное

сообщение, выдержанное в лестных тонах, о его прибытии в Англию.

Существуют кое-где и намеки на то, что он вообще не покидал Англии. Однако, подтверждения столь важных фактов не достаточно очевидны. Предстоит

узнать еще много интересного о тайных путях европейской политики.

Оказывается, заключить мир намного сложнее, чем развязать войну, или

хотя бы сорвать мирные инициативы, которые рухнули от усилий одного

человека — французского министра. Выполнение миротворческой миссии

оказалось для графа Сен-Жермена задачей крайне сложной и весьма

неблагодарной. Со всех сторон он встречал непонимание, всюду сталкивался с

противодействием и не мог рассчитывать на чью-либо помощь и поддержку.

Все это, конечно, представляет глубокий интерес для дальнейших серьезных

изучений, но мы должны теперь перейти к знакомству с мистической и

философской стороной этой малоизученной биографии.

Глава седьмая

МАСОНСКАЯ ТРАДИЦИЯ

Философский сонет

(авторство приписывается знаменитому Сен-Жермену)

Cureaux scrutateur de la nature enti`ere,

J'ai connu du grand tout le principe et la fin.

J'ai vu l'or en puissance au fond sa mini`ere,

J'ai saisi sa mati`ere et surpris son levain.

J'expliquai par quel art l'^ame aux flancs d'une m`ere,

Fait sa maison, l'emporte, et comment un p'epin

Mis contre un grain de bl'e, sous l'humide poussi`ere;

L'un plante et l'autre cep, sont le pain et le vin1.

Rien l''etait, Dieu voulut, rien devint quelque chose.

J'en doutais, je cherchai sur quoi l'univers pose,

Rien gardait l''equilebre et servait de soutien.

Enfin, avec le poids de l''eloge et du bl^ame.

Je pesai l''eternel, il apella mon ^ame,

Je mourus, j'adorai, je ne savais plus rien2.

1 Имеет в виду оккультную эмбриологию. — прим. авт.

2 Пытливый исследователь Великой Природы,

Я познал начало и конец великого Всего.

Я видел потенциальное золото в недрах гор.

Мне открылась суть, я поразился чуду его зарождения.

Я старался понять, каким образом душа во чреве матери

Обретает свой дом и покидает его, и как семечко,

Брошенное во влажную землю, как пшеничное зерно,

Становится лозой и злаком, а затем — вином и хлебом.

Бог созидает все из Небытия. Я сомневался в этом.

Я принялся исследовать то, на чем покоится Вселенная.

Все было шатко, ни в чем не видел я опоры.

Но, наконец, с помощью весов восхваления и проклятия

Я взвесил Предвечного. Предвечный воззвал к моей душе.

Я умер. Я стал молиться Ему. — франц.

Только мистик мог так написать. И не каждый мистик способен столь же

сильно выразить свои мысли, которые по своей глубине могут сравниться

только с величайшими таинствами Великих Мистерий Посвященных. "Покров

Изиды" надежно скрывает искреннего последователя Великой Науки от

вульгарных взоров. Поэтому философско-мистическая сторона жизни нашего