Граф Суворов

— Внимание, достигнута высота старта. Продолжайте движение. Не используйте щиты и конструкты. Повторяю, не используйте конструкты. — раздался мелодичный голос в динамике. — До старта три… две… зажигание. Старт!

Корабль затрясло, столб пламени ударил вниз, дернув стартовую платформу, и в то же мгновение манипуляторы отпустили ракету, которая начала выходить из пусковой шахты. Синее пламя ударило по корпусу, отбросив нас вниз, смяло и разворотило корпус, но я до последнего держался, не используя конструкты. Даже когда понял, что корабль разваливается прямо в воздухе.

— Запуск осуществлен. Спасибо, люди. — раздался в динамике отдаляющийся смешливый голос. — Скоро я свяжусь с вами, император…

— Фиксируем падение обломков в ста километрах от Петрограда, в Балтику! — взволнованно проговорил Василий, ничуть ен успокаивая этим собравшихся в стартовом зале девушек, на последних месяцах беременности. — Судно разрушилось в воздухе!

— Высылайте спасательную группу к месту крушения. — мрачно проговорил Морозов. — Мы должны найти обломки.

— Если они рухнут с такой высоты, даже в воду, спасать будет нечего. — обреченно сказал Мирослав, прикрыв ладонью глаза.

— Фиксирую аномальное снижение. Один из кусков движется гораздо медленней! — воскликнул Василий, сжав кулаки. — Визуальное наблюдение, подтвердите… да! Рубка уцелела! Она движется в конструкте пресса! Значит они живы!

— Слава богу. — выдохнула Ангелина, опустившись на диван рядом с сестрами. — Значит он будет в порядке. Слава богу…

— Да, всё хорошо. Не волнуйтесь. Нет я должен убедиться своими глазами. Вернусь через несколько часов. — успокаивал я девушек и родных, стоя на мостике скорого разведывательного катера. — Да, без изменений. Всех целую, скоро буду.

—…мы ждем! — требовательно напомнила Мария, и я отключил связь, повернувшись к Краснову.

— Что с траекторией движения ракеты? — спросил я, у товарища, который никак не мог прийти в себя. — Ты хоть знаешь, что мы и куда запустили?

— Ракета разделилась, как и должна была. — тихо проговорил Максим. — Но третья ступень, после отделения боеголовки, продолжила движение… она окажется на низкой околоземной орбите через несколько часов… после чего сможет зависнуть там, на не определенное время. Может даже навсегда.

— Что мы запустили, Максим? — ещё раз спросил я.

— Не знаю я! Не-зна-ю! Доволен⁈ — выкрикнул Краснов, вскочив с кресла. — Я думал это просто вычислительный модуль для старта. Над ним работал… работала эта змея! Я ей доверял, дурак…

— Тихо, тихо — успокойся. — потребовал я, воздействия на его духовное тело. — Что с боеголовкой?

— Она отделилась и уже вошла в верхние слои атмосферы. — ответил Краснов, вздохнув. — Скоро мы её должны увидеть…

— Внимание, всем судам отойти от границы соприкосновения. Всем гражданским укрыться в подвалах и бункерах. — гудела сирена в Берлине. — Всем найти укрытия. Эвакуационные мероприятия…

— Занять позиции в бункерах! Всем отойти от бойниц! Нахождение на гребне рубежа не допускается! — вторил её командный голос в двух тысячах километров, на Рубеже. — Всем занять позиции! В укрытие!

— Это падающий ангел? Гнев божий! — кричали игнорировавшие всякий приказ люди, толпившиеся на стене. Зависшая в дневном свете звезда спускалась всё ниже, идя почти по горизонту, и в её ослепительном сиянии меркло даже солнце.

— Тринадцать секунд до контакта. Камеры в режим защиты от ослепления. — скомандовал Краснов, активируя работу автоматики. — Десять секунд… девять… удар!

Вспышка пробилась даже сквозь фильтры, но камеры вскоре адаптировались и дергавшееся изображение выровнялось.

— Образование световой волны окончено, скачок уплотнения воздуха через полторы минуты. — проговорил Максим, и увеличив изображение до максимума, я смотрел как на горизонте поднимается грибовидное облако. А ведь мы использовали не ядерное оружие… в этом я был уверен на все сто.

— Не фиксирую снижение свечения. — обеспокоенно проговорил Краснов, заставляя нервничать уже меня. — Какого черта происходит? Я не понимаю… она же должна была провалиться в портал, почему…

— Макс, объясняй толком! — требовательно сказал я.

— Сфера резонатора, она осталась в нашем мире. И она продолжает перерабатывать весь фон диссонанса в энергию. Тепловую и световую… если так продолжится… — продолжил бормотать Краснов. — Не знаю, я не понимаю почему…

— Сколько резонатор выдержит в таком режиме работы? — спросил я.

— Его температура плавления около трех тысяч градусов. Он будет её снижать за счет окружающей среды, сжигая кислород и… не только кислород. — не слишком уверенно проговорил Краснов. — Получается все мои расчёты неверны… как же так.

— Что с зоной? Как далеко резонатор от центра зоны? — спросил я, не позволяя товарищу сваливаться в рассуждения.

— Меньше километра. Думаю, в пределах метров восьмисот. — ответил Максим.

— Какая там температура? На этой границе? — не останавливался я.

— Да я-то откуда знаю? Двести градусов? Может триста. — сердито проговорил Краснов, и в это мгновение нас тряхнула подошедшая ударная волна, и не заметив суденышка пошла дальше, к Рубежу.