Графика ночей

Я бы спрятал себя в сентябре, октябре,
Как в какой-нибудь тайной берлоге, норе…
Запечатал небесной печатью,
И отправил навечно – на дачу.
Чтоб друзья приезжали ко мне ненадолго,
Чтоб трепались они обо всем, без умолку,
Чтобы пили вино, восторгались погодой,
А потом уезжали. А я, на полгода
Снова в спячку впадал,
И, так, где-нибудь в марте – вставал.
И, взглянувши на снег почерневший,
Говорил бы с улыбкой нездешней:
Нет, еще не пора, не пора,
То ручьи, то мороз, то жара.
А потом будет август и утро.
Пусть приснится опять Камасутра,
Пусть читают мне лекции Будда,
Рассел, Мендель, Фома Аквинат.
А еще, пусть увижу как будто
Я огромный корабль в океане,
И на палубе – милые лица.
А потом всё опять повторится.

Город остывает

Город медленно остывает.
Загорелых коленок жар —
Точно этот закат – ослепляет.
И звенит сожаленья комар.

Стрелка солнечных летних часов
Быстро впитана жадным песком.
До чего же идти хорошо
Рядом с девушкой с русой косой.

На цветах сарафана – пыльца,
Пальцы тонки, как ветви в воде,
Воздух плавит вдали голоса,
Заставляя их в небе висеть,

Как белье, на закатных лучах,
И смородина лопнув в руке
Еще слаще на спелых губах.
Липнут пальцы, как взгляды к тебе.

И так хочется пить из ковша,
Что в прихожей висит над ведром.
И прощанья печаль хороша,
Повторится поскольку потом.

18.08.04.

Солнцу трава не нужна

Ты ведь знаешь, что солнцу трава не нужна,
Всё равно: что песок, что скала, что оазис,
Если я не любим, для чего засеваю слова,
Как цветок полевой в ценной,
тонкоизогнутой вазе,
Я стою, увядая, роняя вокруг лепестки.
В ночь перо обмакну,
испишу темнотой плотный мрак.
Если жизнь не понятна,
нужна ли нам ясность в стихи?
Как бы мы не решили —
случится, конечно, не так.

Ледяной воздух

1

Снова плачет мать на кухне.
Отчего – не говорит.
До чего же в горле сухо.
На зубах тоска скрипит.
Начинать сначала поздно,
Эту песню надо петь.
Ледяной квартирный воздух
Лишь собой могу согреть.

2

Зачем мне спрашивать: О чем она там плачет?
Ее присутствие одно меня казнит.
Как страшен это любящий палач.
Иглой в груди – ее несчастный вид.
Мы проживаем в разных измереньях,
Я для нее не тот, кто сам себе.
Закрыто для нее иное зренье.
Я должен чванство слепоты терпеть.
И не могу оставить я калеку,
Живу, как с вечно сломанной ногой.
И рассказать об этом даже некому.
Нет никого с похожею душой.

15.09.04.

Молитва-битва