Графиня берет выходной (СИ)

— Думал, что под вашей маской прячется мужчина, — неохотно поясняет он, признавая свою ошибку, а моя бровь взлетает вверх, — Почему нет? Женщинам не место в автоспорте.

Хмурю брови, вызывая улыбку на его лице:

— Не поймите неправильно, ничего не имею против! Просто женщины слабы и им тяжело конкурировать с мужчинами. Александр Ханниган меня приятно удивил, что смог найти себе в команду еще один драгоценный камень.

Молчаливо принимаю его комплимент, а эмир продолжает:

— Кто вы, Донна? Я чувствую, как он вас фонит магией иллюзии. — перебирает мои пальцы в своей ладони. Значит, все-таки видит мое истинное лицо, но не узнает.

Эмир оказывает в полушаге от истины, но она ускользает от него как песок сквозь пальцы. Он злится. Чувствую укол досады, который передается мне через горячие ладони мужчины, и новый виток нетерпения, снедающего желания докопаться до сути. Повторюсь, Юсуф Аль Харунж, великий эмир Абу-Сахари, интересуется мной не как женщиной, у него их целый гарем, а то и два. Я для него загадка, к которой его пытливый ум стремится подобрать ключики.

— Я обычная женщина, — тихо улыбаюсь.

— Вы не обычная женщина, Донна, — склоняется близко-близко к моей щеке, щекочет кожу своим дыханием, хочет выбить меня из равновесия. Но я не склонна вестись на подобного рода провокации. Я закаленный на этом поприще боец, меня не сломить томным взглядом и проникновенным шепотом. И зря. Эмир быстро подмечает этот промах: — Для обычной женщины вы слишком хорошо держитесь.

— Загадка становится все интересней и интересней, не правда ли? — довольно подначиваю его.

А что еще делать, если просчиталась? Хожу по лезвию, но остановиться не могу, иначе точно сорвусь.

— И как же приблизиться к разгадке? — хищные глаза цепляются за меня. Но я молчу и лишь беззаботно пожимаю плечами.

Мы возвращаемся к Генриху, он успел перебраться в укромный уголок между колонами. Мой супруг вальяжно сидит на диване, вскинув ногу на ногу, и безмятежно попивает шампанское из высокого бокала. В его взгляде застывший лед с примесью безразличия, но только богу одному известно, какие мысли клубятся на самом дне его глаз.

Генрих лениво отставляет бокал на рядом стоящий столик и неторопливо поднимается на ноги, делая шаг навстречу нам с эмиром.

— Возвращаю вам вашу спутницу, Лорд Истербрук. Благодарю вас за танец, мисс Хендрикс, — отвешивает легкий кивок эмир, а я покорно склоняю голову. И уже в следующее мгновение оказываюсь прижатой к Генриху. Мой сдержанный собственник расставляет акценты. Его рука лежит на моей талии, и я чувствую, что он находится на грани бешенства. Напоминать о конспирации бесполезно. По крайней мере пока он не успокоится.

— Господин Аль Харунж, пользуясь случаем хотел бы спросить, что вы думаете о моем предложении? — переходит сразу к главному мой муж. В голосе его сквозит арктический холод, а во взгляде непримиримость.

Юсуф недоуменно смотрит Генриху прямо в глаза, бессловесно намекая, что не стоит обсуждать дела в моем присутствии. Генрих же отвечает ему твердым взглядом, и бровь эмира взлетает на лоб. Эх, не отделаться мне от великого и ужасного до тех пор, пока он меня не разоблачит.

— Ваше предложение меня заинтересовало, — медленно, с опаской произносит он, посматривая на мое безразличное лицо. Я же на эмира не смотрю и вовсе, направляю все свои мысли и силы, чтобы успокоить своего ревнивца. Не хочу, чтобы он наломал дров, и его сделка сорвалась из-за меня.

— Сейчас не самое лучшее время для обсуждений, — нотка сожаления скользит в его голосе Юсуфа.

Так и знала, что «почти договорился» не значит «точно договорился»!

— Когда вам было бы удобно провести встречу? — не сдается мой супруг.

— Вы не понимаете, риски слишком велики, — тихо произносит эмир и прикрывает глаза, — Следует подождать.

— Риск есть всегда и в любом деле. Этого не избежать.

Аль Харунж хочет соблазниться, это видно по лихорадочному блеску его глаз, но не отваживается. Я даже не представить не могу, что стоит на кону, раз сам эмир позволяет себе сомневаться.

В воздухе буквально искрит от напряжения, секунда промедления и сделка сорвется. Не нужно быть эмпатом, чтобы понять это.

— Я слышала, что у вас имеется превосходная коллекция драгоценный камней, господин Аль Харунж, — невзначай замечаю я и смотрю на мужчину из-под полуопущенных ресниц.

— Ко всему прочему вы еще и ценитель искусства, мисс Хендрикс? — с улыбкой спрашивает он, но напряжение никуда не уходит, мужчины и не думают расслабляться, наоборот мой вопрос заставляет замереть обоих.

— Это моя вторая страсть, — тихо поясняю я.

— А первая, должно быть, гонки? — с полной уверенностью в своей правоте бросает эмир.

— Не угадали. Гонки занимают третье место. На первом у меня любимый мужчина, — с вызовом смотрю в черные глаза, а его взгляд скользит к руке Генриха, крепко сжимающей мою талию.

Великий и ужасный эмир Абу-Сахари попался на крючок, в его глазах больше нет и тени сомнения.

— Что же, господин Истербрук, можно и рискнуть. Я покажу вам свои сокровища, а вы откроете свое, — в предвкушении потирает руки Аль Харунж.