Графиня берет выходной

— Вы переигрывание, Лорд Истербрук, — гремучей змеей шипит Саид Ибн Рашид, брови его сходятся на переносицей, а глаза мечут молнии, — Когда я вижу непрофессиональную актерскую игру, то выхожу из себя. Сияние Сахари лежит в сумке вашей подружки, — в два шага он оказывается рядом с озвученной вещью, подхватывает ее за одну ручку и размеренно покачивает на вытянутом указательном пальце.

В подтверждение своих слов, он дергает за молнию и высыпает содержимое сумочки на стол. Ваза выпадает самой последней, откатывается в сторону и продолжает медленно вращаться вокруг своей оси на гладкой поверхности стола. Одновременно с этим мое сердце тоже выпадает из груди.

— В вазе, подаренной самим великим эмиром Юсуфом Аль Харунжем, — продолжает Саид.

Тонкие пальцы в дорогих перстнях пробегаются по моим вещам и наконец ложатся на вазу, останавливая ее вращение. Подхватывают ее и подбрасывают на ладони.

— Уверен, сейчас все разрешится, — мужчина буквально смакует каждое слово, заранее наслаждается своим скорым триумфом. А я стою ни жива ни мертва и считаю через сколько именно ударов моего сердца наступит долгожданный триумф эмира.

Саид Ибн Рашид переворачивает вазу и шлепает по донышку ладошкой. Перстни звонко ударяются о ее поверхность, и больше ничего. Саид трясет вазу, но из нее вновь ничего выпадает. Великий эмир Ширтана начинает нервничать, вертит глиняный сосуд в руках и даже прикладывается глазом к его горлышку.

— Где Сияние Сахари!? — шумно взвизгивает, а меня просто сбивает с ног волной негатива, исходящей от мужчины.

— Может быть, вы имеете в виду Сияние Мадонны, которое было найдено сегодня утром на нашем семейном прииске? — как ни в чем не бывало спрашивает Генрих.

— Сияние Мадонны? — в неверии переспрашивает эмир. Глаза его хищно сощурены, а крылья носа нервно трепещут.

— Я думал, что вы уже смотрели новости, — удивляется Генри, — Если вам не сложно, то включите телевизор. Время вечерних новостей.

Видно как желваки дергаются на округлом лице эмира, он щелкает пальцами и двое людей бросаются исполнять его приказ.

Несколько минут показывают местные новости, а потом включается блок мировых новостей.

— Герцог Леонидас Даор сообщил, что сегодня утром алмаз невероятных размеров был найден на семейном прииске его зятя, Лорда Генриха Истербрука, графа Даор, — сообщает диктор, и на экране появляется мой отец, держащий в руках закрытую черную коробочку.

— Герцог Даор, поделитесь вашими комментариями на этот счет. Сколько весит камень? Действительно ли это самый большой алмаз в мире? Какова его дальнейшая судьба? — под вспышками фотокамер спрашивают его журналисты.

— О его дальнейшей судьбе алмаза говорить рано. Сегодня возвращается из важной зарубежной поездки Лорд Истербрук, по его приезду мы с Королем и обсудим наши дальнейшие планы в отношении Сияния Мадонны, — ровным тоном отвечает отец.

— Что вы скажете о размерах камня? Каков он на цвет? Какая у камня форма? — льется новый поток вопросов.

— Думаю, лучшим ответом на эти вопросы будет демонстрация камня, — и с этими словами герцог Даор посылает публике теплую улыбку, открывая коробочку. Наступает тишина, даже перестают щелкать фотоаппараты. И перед взором миллионов зрителей оказывается Сияние Сахари. Желтоватый алмаз размером с куриное яйцо.

— Как такое возможно!? — восклицает Саид Ибн Рашид, недоуменно наблюдая за бликами вспышек на камне, — Как и когда вы успели перетащить камень? Это невозможно!

— Мы не перетаскивали камень! Сияние Маданны было найдено сегодня утром на нашем семейном прииске, — грозно припечатывает Генрих, — Посадка на рейс закончится через две минуты сорок семь секунд, и мы рискуем с мисс Хендрикс опоздать на самолет.

Думаю, что ни герцогу Даор, ни его величеству Артуру Кенгсинтону это не понравится!

— Проводите уважаемый гостей к терминалу, — сквозь сжатые зубы цедит Саид и первым покидает помещение, а его люди тут же бросаются исправно выполнять приказ.

Стоит самолету с нами оторваться от земли, как я тут же одариваю мужа выразительным взглядом, полным молний, огня и льда. Сердцебиение только приходит в норму, и у меня появляется острое желание убить мужа за несколько не самых приятных минут в моей жизни. Но Генрих, как и обычно, чересчур спокоен и на мои провокации не ведется. Взгляд его устремлен вдаль, и лишь уголки губ поддергиваются в легкой улыбке.

Когда! Когда он успел передать алмаз отцу?! Это невозможно! Еще утром камень был в вазе! Я не могу в этом ошибаться! И при этом я только что собственными глазами видела Сияние Сахари в руках родного отца!

Определенно точно могу сказать одно: два года назад мне посчастливилось выйти замуж за чертового фокусника!

— Неужели так сложно обо всем рассказать заранее! — недовольно ворчу, устало потирая виски.

— О чем ты, дорогая? — недоуменно вскидывает бровь Генрих.

Сощуриваю глаза и придвигаюсь близко-близко, так, что нас разъединяет только наше дыхание.