Графиня де Монсоро

— Но я — поставь себя на мое место, — я, которую этот необузданный молодой человек, по его уверению, любит, я, которая привлекла взор неукротимого Бюсси — человека, не знающего, что такое препятствия, я допустила оглашение моего брака и предстала пред взорами всего двора. После этого он не захотел даже смотреть на меня. Я доверилась ему в часовне святой Марии Египетской. Никого не было, только два его наперсника — Гертруда и Одуэн, да я — еще большая его наперсница, чем они… О! Подумать только: окажись возле дверей конь, Бюсси мог бы меня похитить тогда же, возле часовни… закрыть полой плаща… В ту минуту, знаешь, я чувствовала, что он страдает, что он в отчаянии из-за меня. Я видела его потускневшие глаза, побледневшие, запекшиеся в лихорадке губы. Если бы он попросил меня умереть, чтобы возвратить блеск его глазам, свежесть его устам, я бы умерла… Я встала и ушла, и он даже не пытался удержать меня за край накидки. Погоди, погоди… О! Ты не понимаешь, как я страдаю. Он знал, что я покидаю Париж, возвращаюсь в Меридор; он знал, что господин де Монсоро… Ну вот, я и покраснела… что господин де Монсоро не муж мне; он знал, что я еду одна… и в дороге, Жанна, милая, я каждую минуту оборачивалась назад, мне все чудилось, что я слышу галоп его коня, догоняющего нас. Но нет! Это было всего лишь эхо! Говорю тебе, он обо мне и не вспоминает, да я и не заслуживаю того, чтобы ехать за мной в Анжу, когда при дворе французского короля есть столько прекрасных и любезных дам, одна улыбка которых стоит больше сотни признаний провинциалки, похоронившей себя в Меридорской глуши. Теперь ты поняла? Убедила я тебя? Разве я не права? Разве меня не забыли, не пренебрегли мною, бедная моя Жанна?

Не успела Диана произнести эти слова, как в ветвях дуба раздался страшный треск, со старой стены посыпался мох и кусочки отколовшейся штукатурки, и тотчас вслед за этим из зелени плюща и дикой шелковицы выпрыгнул человек и упал к ее ногам. Диана громко вскрикнула.

Жанна поспешила отойти в сторону — она узнала этого человека.

— Вот видите, я здесь, — прошептал коленопреклоненный Бюсси, целуя край платья Дианы, который он почтительно взял дрогнувшей рукой.

Диана, в свой черед, узнала голос и улыбку графа, и, пораженная в самое сердце, вне себя, задыхаясь от этого нежданного счастья, распахнула объятия и почти без чувств упала на грудь того, кого только что обвинила в равнодушии.

XIV ВЛЮБЛЕННЫЕ

Обмороки, вызванные радостью, никогда не бывают ни чрезмерно долгими, ни чрезмерно опасными. Правда, есть свидетельства того, что иной раз они приводили к смерти, но такие случаи чрезвычайно редки.

Вот почему Диана весьма скоро открыла глаза и обнаружила, что находится в объятиях Бюсси, ибо он не пожелал уступить госпоже де Сен-Люк привилегию встретить первый взгляд Дианы.

— О! — прошептала она, приходя в себя. — О! Это ужасно, граф, появляться так внезапно!

Бюсси ожидал других слов.

И кто знает — мужчины так требовательны, — кто знает, повторяем мы: быть может, он ждал вовсе не слов, а чего-то другого, он, не однажды бывавший свидетелем обмороков или беспамятства?

Однако Диана не только не пошла дальше — она мягко освободилась из плена Бюсси и отступила к подруге, которая поначалу отошла было из деликатности в сторону, под сень деревьев, но затем прелестное зрелище примирения двух любящих разбудило в ней свойственное женщинам любопытство, и она потихоньку подошла поближе — не для того, чтобы принять участие в разговоре, но чтобы ничего не упустить из их беседы…

— Так вот, значит, как вы меня встречаете, сударыня? — сказал Бюсси.

— Ах, — сказала Диана, — это в самом деле очень мило, очень трогательно, господин де Бюсси, то, что вы сделали… Но…

— О! Бога ради, не надо никаких “но”,— вздохнул Бюсси, снова опускаясь на колени.

— Нет, нет, встаньте же, господин де Бюсси.

— Позвольте мне молить вас на коленях, — отвечал граф, складывая ладони, — я так давно мечтал о месте у ваших ног.

— Возможно, но, чтобы занять его, вы перебрались через стену. Это не подобает знатному сеньору и, более того, весьма неосторожно для человека, который печется о моей чести.

— Почему?

— А если бы вас заметили?

— Кто мог меня заметить?

— Да наши охотники, они всего четверть часа назад проскакали тут по лесу.

— Успокойтесь, сударыня, я слишком старательно прятался, чтобы меня заметили.

— Он прячется! — воскликнула Жанна. — Это совсем как в романе! Расскажите же нам, как вы прятались, господин де Бюсси.