Графиня де Монсоро

— Во времена моей сестры Марго, не правда ли? И ты входил через окно?

— Черт побери! Вы же вышли через него! Меня удивляет только одно: как вы разыскали лестницу.

— Я ее не искал.

— А кто же тогда?

— Никто. Мне указали, где она.

— Кто указал?

— Король Наваррский.

— Ах, так король Наваррский знает о лестнице! Вот уж никогда бы не поверил. Но, как бы то ни было, вы здесь, ваше высочество, живой и невредимый. Мы с вами запалим Анже, а вместе запылают и Ангумуа и Беарн: это будет премилый пожарник.

— Но ты говорил о свидании? — сказал герцог.

— А! Дьявол! Правда, я и позабыл за интересным разговором. Прощайте.

— Ты берешь своего коня?

— Проклятье! Если он нужен вам, ваше высочество, оставьте его себе, у меня есть еще один.

— В таком случае я принимаю его, потом сочтемся.

— Хорошо, ваше высочество, и дай Бог, чтобы я не остался в долгу перед вами.

— Почему?

— Потому, что я не люблю того, кому вы обычно поручаете подбивать ваши счета.

— Бюсси!

— Вы правы, ваше высочество, мы договорились, что не будем больше к этому возвращаться.

Принц, который чувствовал, как нужен ему Бюсси, протянул молодому человеку руку.

Бюсси дал ему свою, но при этом покачал головой.

Они расстались.

XVII ДИПЛОМАТИЯ ГОСПОДИНА ДЕ СЕН-ЛЮКА

Бюсси вернулся домой пешком, среди непроглядной ночи, но вместо Сен-Люка, которого рассчитывал там увидеть, нашел только письмо, сообщавшее, что его друг приедет на следующий день.

И в самом деле, около шести часов утра Сен-Люк в сопровождении доезжачего выехал из Меридора и поскакал в Анже.

Он оказался у крепостной стены как раз к открытию ворот и, не обратив внимания на необычное волнение, которым были охвачены просыпающиеся горожане, добрался до хижины Бюсси.

Друзья сердечно обнялись.

— Снизойдите до моей бедной лачуги, дорогой Сен-Люк. В Анже я расположился по-походному.

— Да, — заметил Сен-Люк, — по обыкновению победителей: прямо на поле боя, как говорится.

— Что вы этим хотите сказать, дорогой друг?

— Что у моей жены нет от меня тайн, так же как у меня — от нее, мой дорогой Бюсси, и что она мне все рассказала. У нас ведь с ней все общее, не только имущество. Примите мои поздравления, мой учитель во всем, и раз уж вы за мной послали, позвольте дать вам один совет.

— Дайте.

— Поскорее избавьтесь от этого гнусного Монсоро. Никто при дворе не знает, в каких вы отношениях с его женой. Сейчас самый подходящий момент. Не надо упускать его. Когда вы женитесь на вдове, ни одна душа не заподозрит, что вы сделали ее вдовой, чтобы на ней жениться.

— Есть только одно препятствие к осуществлению этого прекрасного замысла, который пришел мне в голову прежде всего, так же как и вам.

— Вот видите, а какое?

— Дело в том, что я поклялся Диане щадить жизнь ее мужа до тех пор, разумеется, пока он не нападет на меня сам.

— Вы сделали ошибку.

— Я?

— Вы сделали очень крупную ошибку.

— Почему же?

— Потому, что не следует давать подобные клятвы. Какого дьявола! Если вы не поторопитесь, если не опередите его, уж поверьте мне, Монсоро — а он хитер, как лисица — раскроет вашу тайну, а если он ее раскроет, — а благородства в нем ни на грош — он убьет вас.

16*

— Случится, как будет угодно Богу, — сказал, улыбаясь, Бюсси, — но, кроме того, что я нарушу клятву, которую дал Диане, если убью ее мужа…

— Ее мужа!.. Вы прекрасно знаете, что он ей не муж.

— Да, но от этого он не перестает называться мужем. Повторяю, кроме того, что я нарушу свою клятву, меня еще забросают камнями, друг мой, и тот, кого сегодня все считают чудовищем, на своем смертном ложе покажется им ангелом, которого я уложил в гроб.

— Поэтому я и не советовал бы вам убивать его своей рукой.

— Наемные убийцы! Ах, Сен-Люк, скверный же совет вы мне даете.

— Полноте! Кто вам говорит об убийцах?

— Тоща о чем же идет речь?

— Ни о чем, милый друг. Об одной мысли, которая у меня мелькнула, но еще не созрела достаточно, для того чтобы поделиться ею с вами. Я не больше вашего люблю этого Монсоро, хотя не имею тех же оснований ненавидеть его; поговорим-ка о жене, вместо того чтобы говорить о муже.

Бюсси улыбнулся:

— Вы верный друг, Сен-Люк! И можете рассчитывать на мою дружбу. Вам уже известно, дружба моя состоит из трех вещей: моего кошелька, моей шпаги и моей жизни.

— Благодарю, — сказал Сен-Люк, — я принимаю ее, но при условии, что расплачусь с вами тем же.

— А теперь, что хотели вы сказать мне о Диане?

— Я хотел спросить вас, не собираетесь ли вы заглянуть с визитом в Меридор?

— Дорогой друг, благодарю вас за настойчивость, но вы знаете о моих сомнениях на этот счет.

— Я знаю все. В Меридоре вы рискуете встретиться с Монсоро, хотя он пока в восьмидесяти лье от нас; вы рискуете пожать ему руку, а это нелегко — пожимать руку человеку, которого хотелось бы задушить; и, наконец, вы рискуете увидеть, как он обнимает Диану, а это еще тяжелей: глядеть, как обнимают женщину, которую ты любишь.

— А! — воскликнул в ярости Бюсси. — Как хорошо вы понимаете, почему я не показываюсь в Меридоре! А теперь, дорогой друг…

— Вы меня выпроваживаете, — сказал Сен-Люк, неверно понявший намерение Бюсси.