Графиня де Монсоро

— Домик оказался столь же хорошо запрятан днем, как и ночью. Я без толку проболтался между пять-шестью смежными домами.

— В таком случае, — сказал Бюсси, — по-видимому, мне больше посчастливилось, чем тебе, любезный ле Одуэн.

— Как это понять, ваше сиятельство? Неужели вы тоже искали дом?

— Нет, я просто проехался по улице.

— И вы узнали дверь?

— У Провидения, дружище, есть свои окольные пути и свои тайны.

— И вы уверены, что это тот самый дом?

— Не скажу, что уверен, но надеюсь.

— А когда же я узнаю, удалось ли вам найти то, что вы ищете?

— Завтра утром.

— Ну а до этого времени я вам понадоблюсь?

— Нет, дорогой Реми.

— Вы не позволите мне сопровождать вас?

— Это исключено.

— По крайней мере, будьте осторожны, ваше сиятельство.

— Ваш совет мне ни к чему, — сказал Бюсси. — Я славлюсь своей осторожностью.

Бюсси плотно пообедал, как человек, который не знает, где и когда ему придется ужинать, затем, услышав, что пробило восемь, выбрал лучшую из своих шпаг вопреки только что изданному королевскому указу, засунул за пояс два пистолета и приказал подать носилки, в которых его и доставили в конец улицы Сен-Поль. Прибыв на место назначения, он узнал дом с Богоматерью, отсчитал четыре дома, удостоверился, что пятый — это тот самый, на который показал ему принц, и, закутавшись в темный широкий плащ, притаился на углу улицы Сент-Катрин, решив прождать два часа, а если по истечении этого срока никто не явится — поступить как Бог на душу положит.

Когда Бюсси устроился в своей засаде, на колокольне церкви св. Павла пробило девять часов. Не прошло и десяти минут, как он заметил в темноте двух всадников, выехавших из ворот Бастилии. Возле Турнельского дворца они остановились. Один из них спешился и бросил поводья другому, по всей вероятности слуге, тот повернул лошадей и пустился обратно по той же дороге. Подождав, когда кони и всадник скроются в ночном мраке, его господин направился к дому, порученному наблюдению Бюсси.

Не дойдя нескольких шагов до двери, незнакомец описал большой круг, словно желая исследовать окрестности, затем, убедившись, что за ним не следят, подошел к дому и исчез за дверью. Бюсси слышал, как она захлопнулась.

Он выждал еще немного, опасаясь, как бы таинственный пришелец не вздумал задержаться у окошечка и понаблюдать за улицей; спустя несколько минут Бюсси покинул свое убежище, перешел улицу, открыл ключом дверь и, уже наученный опытом, бесшумно запер ее.

Затем он заглянул в окошечко. Оно оказалось как раз на высоте его глаз, по всей вероятности, именно через него он смотрел на Келюса.

Но Бюсси проник в заветный дом не для того, чтобы торчать у входной двери. Он медленно двинулся вперед, касаясь руками стен, и в конце прихожей, слева, нащупал ногой первую ступеньку лестницы.

Тут Бюсси остановился: во-первых, он почувствовал, что от волнения у него подкашиваются ноги, во-вторых, он услышал голос, который произнес:

— Гертруда, предупредите вашу госпожу, что я здесь и хочу к ней войти.

Просьба была высказана повелительным тоном, исключавшим возможность отказа. Минуту спустя Бюсси услышал голос служанки:

— Проходите в гостиную, сударь; госпожа выйдет к вам.

Затем скрипнула затворяемая дверь.

Бюсси вспомнил, что Реми насчитал в лестнице двенадцать ступенек, в свою очередь пересчитал их, все двенадцать, и оказался на лестничной площадке.

Дальше должен быть коридор и три двери. Бюсси затаил дыхание и, вытянув руки перед собой, сделал несколько осторожных шагов. Рука его сразу же нащупала дверь, в которую вошел незнакомец; Бюсси продолжал свои поиски, нашел вторую дверь, дрожа от нетерпения, повернул ключ, торчавший в замке, и толкнул дверь.

В комнате, где он очутился, было темно, только из боковой двери пробивалась полоска света, которая позволяла увидеть окно, занавешенное двумя гобеленами, при виде которых сердце молодого человека радостно забилось.

Осторожно продвигаясь вперед, Бюсси поднял голову и в том же луче света увидел уже знакомый ему плафон с мифологическими героями. Он протянул руку и нащупал резную спинку кровати.

Его сомнения рассеялись: он стоял в той самой комнате, где очнулся ночью, когда его так счастливо ранили, — счастливо потому, что ранение, по-видимому, и побудило неизвестную даму оказать ему гостеприимство.

Трепет пробежал по его жилам, как только он прикоснулся к этой постели и вдохнул тот сладкий аромат, который исходит от ложа юной и прекрасной женщины.

Бюсси спрятался за полог кровати и прислушался.

В соседней комнате раздавались нетерпеливые шаги неизвестного, время от времени он останавливался и бормотал сквозь зубы:

— Куда же она запропастилась?.. Скоро она придет?

Наконец дверь в гостиную, видимо расположенная напротив приоткрытой двери в спальню, отворилась. Ковер зашуршал под маленькой ножкой. До слуха нашего героя донесся шелест юбок, затем раздался женский голос, в котором слышались одновременно и страх и презрение:

— Я здесь, сударь, чего вы еще от меня хотите?

“Ого! — подумал Бюсси, прячась за занавеску. — Если это любовник, то я от всей души поздравляю мужа”.