Графиня Де Шарни

Она произнесла последние слова с жеманством, словно женщина, которой ее зеркало сказало поутру: «Будь покойна: с таким личиком ты с голоду не умрешь!» – Опять ты за свое, Николь! – отвечал г-н де Босир. – Ты же видишь, дорогая, что я занят.

– Да, тасуешь карты и делаешь пометки на своих картонках!..

– Я же тебе сказал, что нашел его!

– Кого?

– Секрет повышения ставок.

– Опять все сначала! Господин де Босир, предупреждаю вас, что я постараюсь вспомнить кого-нибудь из своих прежних знакомых, кто мог бы упечь вас, как сумасшедшего, в Шарантон.

– Да я же тебе говорю, что это верный способ разбогатеть!

– Ах, если бы герцог де Ришелье был жив!.. – пробормотала вполголоса молодая женщина.

– Что ты говоришь?

– Если бы его высокопреосвященство кардинал де Роан не разорился!..

– Ну и что же?

– Если бы госпожа де ла Мотт не сбежала!..

– И что было бы?

– Уж я нашла бы средства, и мне не пришлось бы делить нищету с таким вот солдафоном.

И царственным жестом мадмуазель Николь Леге, или госпожа Олива, презрительно указала на Босира.

– Да говорю же тебе, – убежденно повторил тот, – что завтра мы будем богаты!

– У нас будет миллион?

– Миллион!

– Господин де Босир! Покажите мне первые десять луидоров от ваших миллионов, и я поверю в остальное.

– Вы их увидите нынче же вечером, именно эту сумму мне обещали…

– И ты отдашь эти деньги мне, дорогой? – с живостью откликнулась Николь.

– Я дам тебе пять луидоров, чтобы ты купила себе шелковое платье, а малышу – бархатный костюмчик. А на пять других монет…

– Что же?

–..Я добуду обещанный миллион.

– Ты опять собираешься играть, несчастный?

– Я тебе уже сказал, что нашел верный способ такого повышения ставок!..

– Да, да, такой же, как тот, который слопал шестьдесят тысяч ливров, остававшихся у тебя после «португальского» дела.

– Нечестно заработанные деньги не приносят счастья, – сентенциозно заметил Босир, – а я всегда думал, что мы несчастливы потому, что именно так я и заработал те деньги.

– Можно подумать, что эти ты получишь по наследству. Кажется, у тебя был дядюшка, который умер то ли в Америке, то ли в Индии… Это он завещал тебе десять луидоров?

– Эти десять луидоров, мадмуазель Николь Леге, – с некоторым превосходством проговорил Босир, – эти десять луидоров – вы слышите? – будут заработаны не только честно, но и в определенном смысле благородно! Речь идет о деле, в котором заинтересован не только я, но и вся французская знать.

– А вы – знатного происхождения, господин Босир? – насмешливо молвила Никель.

– Скажите лучше: «де Босир», мадмуазель Леге. «Де Босир»! – подчеркнул он, – так записано в свидетельстве о рождении вашего сына, составленном в ризнице церкви Апостола Павла и подписанном Вашим покорным слугой, Жаном-Батистом-Туссеном де Босиром, в тот самый день, когда я дал ему cbqc имя…

– Подумаешь: осчастливил!.. – прошептала Николь.

–..И состояние! – с гордостью прибавил Босир.

– Если Господь не смилостивится и не пошлет ему ничего другого, – покачав головой, возразила Николь, – бедному мальчику придется жить подаянием, а умереть в приюте.

– По правде говоря, мадмуазель Николь, – с раздосадованным видом промолвил Босир, – это нестерпимо: вы всегда всем недовольны!

– Да не терпите! – вскричала Николь, давая волю долго сдерживаемой злобе. – Никто вас не просит терпеть! Я, слава Богу, никому не навязываюсь и ребенка своего не навязываю. Да я хоть нынче же вечером уйду и попытаю счастья в другом месте!

Николь встала и пошла к двери.

Босир бросился ей наперерез и, раскинув руки в стороны, преградил ей путь.

– Да говорю же тебе, злючка, – промолвил он, – что это счастье…

– Что? – перебила его Николь.

–..наступит сегодня вечером. Я же тебе говорю, что даже если мои расчеты ошибочны, – а это совершенно невероятно, – я проиграю пять луидоров, только и всего.

– Бывают минуты, когда пять луидоров – целое состояние, слышите, господин мот?! Впрочем, вам этого не понять, ведь вы уже проиграли золотой слиток размером с этот дом.

– Это лишний раз доказывает мои достоинства, Николь: если я проиграл это золото, значит, мне было что проигрывать, а раз я мог заработать деньги раньше, стало быть, я и еще могу заработать; Бог всегда на стороне., ловких людей.

– Ну да, надейся, как же!..

– Мадмуазель Николь, уж не безбожница ли вы случайно?

Николь пожала плечами.

– Может, вы последовательница учения господина де Вольтера, отрицающего роль Провидения?..

– Босир! Вы – дурак! – отрезала Николь.

–..Что было бы неудивительно, ведь вы низкого происхождения. Должен вас предупредить, что эти идеи не пользуются популярностью в моем кругу и не имеют ничего общего с моими политическими воззрениями.

– Господин де Босир, вы – наглец! – прошипела Николь.

– У меня есть вера, слышите? И если кто-нибудь сказал бы мне: «Твой сын, Жан-Батист-Туссен де Босир, спустившийся, чтобы купить двухгрошовый леденец, поднимается сейчас, неся в руке кошелек, набитый золотыми», – я бы ему ответил: «Вполне возможно, на все воля Божья».

И Босир с благодушным видом поднял к небу глаза.