Графиня Де Шарни

– Да, – кивнул Людовик XVI, – сдайте оружие Национальной гвардии; я не хочу, чтобы погибли такие мужественные люди, как вы.

Дюрлер поник головой, тяжело вздохнул и вышел; однако за дверью он приказал передать, что без письменного приказа отказывается подчиниться.

Король взял лист бумаги и написал:

«Король приказывает швейцарцам сдать оружие и возвратиться в казармы».

Об этом и кричали в комнатах, коридорах и на лестницах Тюильрийского дворца.

Этот приказ внес в Собрание некоторое успокоение, и председатель зазвонил в колокольчик.

– Продолжим заседание! – объявил он. Однако один из представителей поднялся и заметил, что согласно одной из статей Конституции заседания запрещено проводить в присутствии короля.

– Это верно, – подтвердил Людовик XVI, – но куда же вы нас отправите?

– Государь! – молвил председатель. – Мы можем вам предложить ложу газеты «Логограф»; она пустует, потому что газета перестала выходить.

– Хорошо, – согласился король, – мы готовы перейти туда.

– Привратники! – крикнул Верньо. – Проводите короля в ложу «Логографа».

Привратники поспешили исполнить приказание. Король, королева и члены королевской семьи снова прошли через весь зал и оказались в коридоре.

– Что это на полу? – спросила королева. – Похоже на кровь!

Привратники ничего не ответили; если эти пятна действительно были кровью, служащие, возможно, и не знали, откуда она взялась.

Пятен этих – странная вещь! – становилось все больше по мере того, как королевская семья подходила к ложе.

Чтобы избавить королеву от неожиданностей, король ускорил шаг и сам отворил дверь в ложу.

– Войдите, ваше величество! – обратился он к королеве.

Королева бросилась вперед. Едва ступив на порог, она истошно закричала и, закрыв лицо руками, отпрянула.

Теперь стало понятно, откуда взялась на полу кровь: в ложе лежал мертвец.

Королева в порыве едва не споткнулась об это мертвое тело, вот почему она закричала и отпрянула.

– Смотрите-ка! – проговорил король тем же тоном, каким он сказал: «Это голова несчастного господина Мандэ!» – Смотрите-ка! Это тело несчастного графа де Шарни!

Да, это в самом деле был граф де Шарни, тело которого депутаты вырвали из рук убийц и приказали положить в ложу «Логографа», потому что не могли предугадать, что спустя десять минут туда войдут члены королевской семьи.

Тело графа перенесли в расположенный неподалеку кабинет, и королевская семья заняла лежу.

Лакеи хотели прежде вымыть ее или хотя бы протереть, потому что весь пол был залит кровью; однако королева знаком приказала оставить все, как есть, и первая опустилась в кресло.

Никто не видел, как она разорвала шнурки своих туфелек и, дрожа, коснулась ступнями еще теплой крови – О Шарни! Шарни! – прошептала она. – И почему моя кровь не вытечет сейчас вся до последней капли, чтобы смешаться с твоею навечно!..

Пробило три часа пополудни

Глава 33. ОТ ТРЕХ ДО ШЕСТИ ЧАСОВ ПОПОЛУДНИ

Мы оставили дворец в ту минуту, когда восставшие ворвались в главный вестибюль и швейцарцы медленно, шаг за шагом стали отступать к покоям короля, как вдруг в комнатах и коридорах закричали: «Швейцарцам приказано сложить оружие!»

Эта книга – по всей видимости, последняя наша книга о той страшной эпохе; по мере того, как мы продвигаемся вперед, мы навсегда расстаемся с тем, о чем мы уже поведали, чтобы никогда больше к этому не возвращаться. Это дает нам право во всех подробностях описать трагический день; мы тем более вправе это сделать, что рассказываем о нем нашим читателям беспристрастно и без всяких предубеждений.

Итак, читатель вслед за марсельцами ступил на плиты Королевского двора; он в дыму и огне ворвался туда вслед за Бийо и увидал, как тот вместе с Питу, похожим на окровавленное привидение, вышедшее из-под груды мертвых тел, поднялся по ступеням лестницы, на которой мы их и оставили.

С этой минуты Тюильрийский дворец был обречен.

Что за злой гений стоял во главе этой победы?

Народный гнев, – скажут мне.

Да, разумеется, однако кто же направлял этот гнев?

Человек, которого мы едва успели назвать, прусский офицер, ехавший на низкорослой вороной лошадке рядом с гигантом Сантером и его огромным фламандским скакуном, – эльзасец Вестерман.

Что же это был за человек, подобно молнии видимый лишь во время грозы?

Это был один из тех людей, которых Господь скрывает до времени и выводит на свет лишь в нужное мгновение, в час, когда хочет кого-нибудь поразить!

Зовут его ВЕСТЕРМАН, человек с запада.

И в самом деле он появляется, когда монархия падает, чтобы никогда больше не подняться.

Кто его выдумал? Кто его разгадал? Кто был посредником между ним и Богом?

Кто догадался, что в гиганта-пивовара, словно вырубленного из цельной глыбы, необходимо вдохнуть душу для борьбы, в которой титанам надлежало лишить трона самого Юпитера? Кто дал в помощь Гериону Прометея? Кто дал в помощь Сантеру Вестермана? Дантон!

Откуда же гневный трибун раздобыл этого победителя?

Из притона, из сточной ямы: из тюрьмы Сен-Лазар.