Графиня Де Шарни

Она отдала их ученику аптекаря и потащила сына из лавочки, грозя ему наказанием, которое могло бы показаться свидетелям этой сцены жестоким, если бы они не принимали в расчет материнскую нежность, которая вне всякого сомнения должна была смягчить обещанное наказание.

Это происшествие, незначительное само по себе, прошло бы незамеченным в переживаемой тогда всеми серьезной ситуации, если бы сходство этой женщины с королевой не поразило Майяра.

Он подошел к своему приятелю аптекарю и, улучив минуту, спросил:

– Вы заметили?

– Что?

– Сходство гражданки, которая только что вышла отсюда…

– С королевой? – со смехом подхватил аптекарь.

– Да… Стало быть, вы тоже это заметили.

– Да уж давно!

– Как это давно?

– А как же: это сходство имеет свою историю.

– Не понимаю.

– Разве вы не помните историю с ожерельем?

– Ну, судебный исполнитель не может забыть о таком скандальном деле!

– Тогда вы должны вспомнить имя некой Николь Леге по прозвищу мадмуазель Олива.

– Чертовски верно! Она играла роль королевы при кардинале де Роане, не так ли?

– Да, и жила она тогда с одним нескладным чудаком, бывшим гвардейцем, мошенником, доносчиком по имени Босир.

– Как? – подскочил Майяр, словно ужаленный.

– Босир, – повторил аптекарь.

– Так это Босира она называет своим мужем? – уточнил Майяр.

– Да.

– Стало быть, для него она приходила за лекарством?

– Да, должно быть, у бедняги несварение желудка.

– И ему понадобилось слабительное? – продолжал Майяр, словно нащупав ключ к какой-то тайне и желая получить подтверждение своему предположению.

– Ну да, слабительное.

– Вот! – хлопнув себя по лбу, вскричал Майяр. – Теперь он у меня в руках.

– Кто?

– Человек с одиннадцатью су.

– Что еще за человек с одиннадцатью су?

– Да Босир, черт побери!

– И он у вас в руках?

– Да… Если бы еще знать, где он живет…

– А я знаю!

– Отлично! Где же это?

– В доме номер шесть по улице Жюиврн.

– Кажется, это где-то рядом?

– В двух шагах отсюда.

– Ну, теперь это меня не удивляет.

– Что именно?

– Что юный Туссен украл у матери два су.

– Почему?

– Да ведь это сын господина де Босира, верно?

– Копия!

– Видать, мальчишка в папашу пошел! А теперь, дружище, скажите, положа руку на сердце: когда начнет действовать ваше снадобье?

– Честно?

– Честно-пречестно!

– Не раньше, чем через два часа.

– Это все, что я хотел знать. Итак, у меня еще есть время.

– Значит, вас беспокоит здоровье господина де Босира?

– До такой степени беспокоит, что, опасаясь, что за ним плохо ухаживают, я пошлю к нему…

– Кого?

–..Двух санитаров. Ну, прощайте, дорогой друг.

Майяр вышел из лавочки аптекаря, посмеиваясь про себя, как, впрочем и всегда, потому что никто никогда не видел улыбки на его безобразном лице, и побежал по направлению к Тюильри.

Питу не было; как, должно быть, помнят читатели, он отправился с Андре на поиски графа де Шарни; однако вместо него Майяр застал на посту Манике и Телье.

Оба его узнали.

– А-а, это вы, господин Майяр! Ну что, догнали того человека? – спросил Манике.

– Нет, – отвечал Майяр, – но я напал на его след.

– Вот это удача, ей-богу! – воскликнул Телье. – Хоть при нем ничего и не нашли, но могу поспорить, что брильянты у него!

– Смело можете спорить, гражданин, и вы обязательно выиграете, – пообещал Майяр.

– Стало быть, их можно будет у него забрать? – обрадовался Манике.

– На это я, во всяком случае, надеюсь, если, конечно, вы мне поможете.

– Чем, гражданин Майяр? Мы к вашим услугам. Майяр знаком приказал обоим подойти ближе.

– Выберите мне двух надежных людей.

– Что вы имеете в виду? Храбрых?

– Честных.

– Берите любого.

Обернувшись к арамонцам, Дезире крикнул:

– Два добровольца в помощь господину Майяру! Поднялось человек двенадцать.

– Буланже, иди сюда! – приказал Манике.

Тот подошел ближе.

– И ты, Моликар.

Второй арамонец встал рядом с первым.

– Может, вам нужно больше, господин Майяр? – спросил Телье.

– Нет, довольно. Ну, пошли, ребята! Оба арамонца последовали за Майяром. Майяр привел их на улицу Жюиври и остановился перед домом под номером шесть.

– Это здесь, – молвил он. – Давайте войдем. Оба арамонца вошли вслед за ним в подъезд и поднялись на пятый этаж.

Там они пошли на крики юного господина Туссена, еще не успевшего опомниться после наказания, но не материнского: г-н де Босир, учитывая важность проступка, счел своим долгом вмешаться и прибавил собственноручно несколько увесистых затрещин к слабым подзатыльникам, которые против воли дала любимому сыночку мадмуазель Олива.

Майяр попытался отворить дверь.

Она оказалась заперта изнутри на задвижку.

Он постучал.

– Кто там? – пропела мадмуазель Олива.

– Именем закона, откройте! – отозвался Майяр.

За дверью зашептались, а юный Туссен перестал плакать, испугавшись, что пришли из-за украденных им у матери двух су; тем временем Босир решил, что стучавшие пришли с входившими тогда уже в привычку обысками; обуреваемый сомнениями, он, тем не менее, пытался успокоить Оливу.

Наконец, г-жа де Босир набралась храбрости, и в ту минуту, как Майяр занес было руку, чтобы постучать в другой раз, дверь отворилась.