Графиня фон Мален

– Посмотреть, что там? – догадывается Вилли.

– Да, возьмите три десятка аркебузиров и взгляните, нет ли там кого.

Вилли бегом кидается исполнять приказ.

Прошел час, не меньше. Ландскнехты и Эберст уже на исходных, уже ждут его сигнала, но ничего, время есть – часа три еще до темноты. А Волкова все не покидает тревога. И тут Максимилиан кричит:

– Полковник, враг!

Да, он уже и сам видит, как к нему по дороге спешит пара сотен мужиков. Он не верит: это что, всё, что ли? А пальбы из леса не доносится – значит, Вилли никого в лесу не обнаружил.

Фон Реддернауф построил свою кавалерию справа от дороги, подъехал к полковнику, ждет приказа. Все, тянуть больше нельзя, кавалер это понимает.

– Рене, Роха, господа! – Он указывает капитанам на приближающуюся колонну врага. – Сметите хамов с дороги, а вы, фон Реддернауф, идите на помощь к ландскнехтам и Эберсту, сделайте все, чтобы через час они оказались на этом берегу и начали наступать на лагерь мужиков с юга. Как выполните приказ, так немедля возвращайтесь ко мне.

Офицерам все было ясно. Переправа, кажется, удалась, на берег уже выходили люди из роты Хайнквиста. На той стороне оставалась лишь рота Фильсбибурга, да и она уже была готова лезть в воду.

Закричал, подняв руку, капитан Рене, тут же застучали барабаны, играли они «шагом вперед». За командиром роты дружно подхватили его сержанты, и сразу, как единое целое, с левой ноги двинулась на врага рота Рене. Только пики, торчащие вверх над строем, колыхались при ходьбе.

Не зря Карл Брюнхвальд изводил солдат ежедневными учениями, не зря. Волков представил, как страшно глупому мужичью видеть столь слаженное движение, как дрожат у них сейчас поджилки. Хамы с ужасом смотрят, как, сверкая первыми железными рядами, движется на них монолит из ненавидящих их людей.

Офицер мужиков, увидав, что на него, уже построившись, наступает враг, стал торопливо строить своих людей. А попробуй мужиков перестрой быстро из походной колонны в баталию. На то время нужно, а времени у него нет. Мало того что враг уже близко, еще немного – и барабаны сыграют «пики к бою», так еще и стрелки к нему бегут. Вот и нервничал офицерик, лез к сержантам с советами. Либо глупец, либо сопляк.

Волков улыбался, глядя на это, а тут приехал Фейлинг, привел его коня и коня для знаменосца.

– Полковник, ваш конь.

Очень вовремя. Кавалер уже думал, как дальше пешим пойдет, когда ногу крутит как от судорог. А идти нужно, солдаты должны видеть своего командира. Фейлинг спешился и помог ему сесть в седло. Да, так лучше, нога, конечно, болит, но теперь об этом никто не узнает. Волков дал шпоры и шагом отправился за ротой Рене. Максимилиан со знаменем едет за ним, сержанты охраны – рядом. Фейлинг догоняет сеньора, в бою он выполняет роль посыльного. Все готово. Знамя развевается. Роты идут, стрелки готовятся стрелять. Барабаны бьют. Дело начинается.

Глава 14

Только никакого дела и не получилось. Офицерик так и не успел построить мужиков. Вилли, уже вернувшийся из леса, со стрелками подбежал к ним на сто шагов и стал, как обычно, стрелять линиями. Он и люди его уже отлично наловчились это делать, и принялись они мужиков косить. Одна из пуль очень удачно попала офицеру в бедро. Он повалился на землю, а мужики, вместо того чтобы офицера своего и других раненых уносить, побросали пики и разбежались. Тут Вилли, видя такое, захотел офицера взять в плен и кинулся вперед, а стрелки, вместо того чтобы перезаряжать оружие и стрелять дальше, побежали за ним. Мужики же, видя такое, стали разбегаться, бросая оружие, еще быстрее. Так все и закончилось. Пока Рене довел роту до места, хамов уже не было. Ну, тех, конечно, кто успел, а остальных, несмотря на то что они бросали оружие, падали на колени, поднимали руки и сдавались, стрелки резали без всякой жалости.

– Режь их, ребята! – орал Роха. – Нечего их жалеть. Пусть помнят про нашу третью роту!

Все знали, что от роты Бертье не осталось и дюжины живых, да и те уцелели, потому что больше походили на мертвых. Значит, плохая война. Волков проехал мимо убитого офицера – того тоже не пощадили. Шлем с него сняли, видно, был хороший. Офицер оказался совсем молодой, не старше Вилли. Что ж, раз ты еретик да якшаешься с разбойниками, с озверевшими холопами, то и поделом тебе. Да примет Господь твою душу. Если он, конечно, принимает души еретиков.

А Волков повел людей дальше, на северо-восток, к лагерю мужичья, правда, теперь кавалер не спешил. Нельзя было сильно отрываться от ландскнехтов и полка Эберста.

Он боялся попасть под удар главных сил мужиков. Конечно, вряд ли мужики успеют собраться к бою. Окажись они готовы, не кинули бы этого молодого офицерика с двумя сотнями людей в убийственный заслон против целого полка хороших солдат. Тем не менее приходилось оглядываться на восток.

И как раз оттуда приехали кавалеристы. Капитан фон Реддернауф подскакал к Волкову и доложил:

– Мужики из заслона у брода разбежались при нашем приближении, догонять их я не стал.

Полковник кивнул.

– Вы правильно сделали, капитан.