Графиня Грандвелл (СИ)

— Не оставляй меня… — прошептала она вслух, словно он её услышит. Под мерное потрескивание пламени в камине графиня проваливаясь в крепкий сон.

* * *

После разговора с Деми Этель сразу же направилась в зал, где знатные особы собирались трапезничать. За длинным дубовым столом расположились прибывшие члены делегации из Мерсии, в их числе была и Милберга Кентская, в девичестве Сильд. Молодая женщина облачилась в строгие и тёмные одежды, ведь её уже известили о том, что Эльгер мёртв и его тело будет доставлено в графство Кент для погребения. Бледное лицо Милберги выражало скорбь и печаль, со стороны можно было бы подумать, что она горюет об убиенном муже… И даже её близкая подруга Этель, пытаясь утешить вдову не подозревала истинной причины грусти этой женщины, ведь теперь придётся вернуться в Мерсию к своему строгому моралисту-отцу, который скорее всего упечёт свою дочь в монастырь. Набожный старик Сильд убеждён в том, что удел вдовы провести остаток своей жизни в молитве и смирении, вопрошая Господа облегчить участь души умершего супруга. Что ж, теперь праздная и весёлая жизнь с банкетами и разнообразными флиртами закончилась, а это весьма серьёзный повод сокрушаться…

— Милая Милберга, у меня к Вам будет просьба, — молвила мягко Этель, занимая место за столом подле своей подруги. — Надобно передать послание Этельфледе.

— Конечно же, моя дорогая подруга, непременно передам, — ответила Милберга отстранённо.

Этель достала свёрнутый пергамент из небольшого отдельного кармана, что крепился сбоку к её кожаному поясу и вручила послание Милберге.

— Что же за письмо такое срочное? — словно невзначай полюбопытствовала вдова Эльгера, пряча пергамент в свой карман.

— Графиня Грандвелл взывает о помощи… Я написала послание Этельфледе с просьбой о военном подкреплении, ведь соседнее графство Рендлшир захвачено данами, они наверняка пойдут и на Грандвел… — сокрушалась Этель, явно переживая за Деми и испытывая искреннее желание помочь.

— Боже милостивый… Даны в Рендлшире? Пресвятая Дева… Я постараюсь чем быстрее передать письмо Её Величеству… — лицо Милберги выражало ужас, серые прелестные очи округлились, женщина судорожно выдохнула, пригубив вино из кубка.

Добродушная и весьма доверчивая Этель и подумать не могла, что гримаса наигранного ужаса на лице её так званой подруги исчезнет, едва та переступит порог своих покоев. Милберга лишь злорадно ухмыльнётся, доставая изящными пальцами из кармана послание для Этельфледы.

«Так нам и не довелось провести с тобой ночь, Грандвелл… Ты посмел оскорбить меня своим отказом, словно куртизанку вышвырнул тогда из опочивальни… Возможно теперь твоё так и не найденное тело удобряет почву лесов Нортумбрии… Что ж, я буду лишь рада, когда викинги придут на твои земли и позабавятся с твоей деревенщиной-супругой… Мне-то и дела до вас всех нет никакого…» — с этими мыслями Милберга швырнула письмо в пламя камина, наблюдая, как пергамент моментально сгорает дотла, осыпаясь пеплом.

Глава 18

Мрачные подземелья замка Рендлшир были фактически погружены в кромешную тьму, лишь одинокий настенный факел освещал часть затхлого узкого коридора, а уж попавшим сюда узникам и вовсе частенько не доставалось и клочка света. В маленьких камерах, закрытых массивной решёткой, ныне покойный Кристиан Рендл удерживал пленных викингов, далеко не все из них тут выживали… В спёртом и сыром воздухе витал зловонный запах человеческих нечистот и пота, комфортно тут было лишь крысам, которые периодически создавали шорох в темноте в поисках пищи.

— Зигфрид, ты жив? — в одной из камер подземелья раздался приглушённый рык Ульвара.

— Живее не бывает… — последовал ответ с едким сарказмом и долей горечи.

Конунг и его преданный ярл были прикованы цепями к каменной стене своей камеры, на руках обоих были массивные кандалы. С противоположного конца подземелья звучали эхом чьи-то голоса, видно, там находились пленные. Уж непонятно, сколько времени прошло с тех пор, как избитых мужчин сюда приволокли и приковали цепями… Возможно, более суток. За это время никто к ним не наведался, оба викинга недоумевали, какая участь им уготовлена.

В конце коридора послышались чьи-то шаги, забрезжил свет от факела, озаряя сырые каменные стены. По другую сторону металлических толстых прутьев решётки весьма неожиданно появилась Малинда, прямо за её спиной стоял Орм.

— Вот и крысы пожаловали! — рявкнул с ненавистью конунг, сплюнув на землю. — Обоих бы задушил собственными руками!

В свете факела ухмылка Малинды выглядела зловеще, затем женщина и вовсе расхохоталась.