Графиня Монте Карло

— Сейчас объясню. Вчера Кухарский лично посетил таможню. Пересчитал коробки, остался доволен. Сегодня он уплатил таможенные сборы, акцизы, налог на добавленную стоимость. Причем влез в страшные долги, перед этим мы забрали у него то, что «Три «К»-траст» была нам должна, и теперь Кухарскому пришлось выложить за вино все остатки средств, личные сбережения, заложить квартиру жены, родительскую, даже тестя упросил это сделать; загородный дом также в залоге и новенький «мерседес». Но денег все равно не хватило, и тогда он взял в долг под честное слово у одной полулегальной кредитной организации, не зная, что эта конторка принадлежит Васе Толстому. А теперь о самоклеящихся этикетках. Сегодня машины с вином отправились в Москву для развозки бутылок по ресторанам и клубам. Но до столицы они не дойдут. Исчезнут, растворятся. Фуры загонят в отстойник, где специально обученные люди без труда снимут самоклеящиеся этикетки и присобачат на бутылки новые. Итальянское вино будет продано как болгарское, кстати, таможенные документы на новую партию оформлены совершенно законным образом, с уплатой всех сборов, да и покупатель уже ждет: за всю партию он готов заплатить триста тысяч долларов. А в выигрыше окажется потребитель, который за какие-нибудь сто восемьдесят или двести рублей приобретет в обычном магазине элитное итальянское вино.

Саша замолчал, а потом вздохнул:

— Все это уже проделано, нравится Вам это, Анна Константиновна, или нет. Или Вам жалко Филиппа? Или его тестя, который лично потребовал подкинуть Вам наркотики и осудить лет на пять? Филипп Антонович, его папаша знали об этом, причем сказали одно и то же: «Абсолютно правильное решение!» — Наша афера — это не акт возмездия. Никто не посадит эту троицу за решетку. Они даже без работы не останутся. Мы трудоустроим их и жилье дадим.

— Все равно, мне это не нравится, — вздохнула Аня.

— Они вернут только то, что нажили нечестным путем. Если бы все проходимцы в России сделали то же самое — представляете, в какой богатой стране мы бы жили сейчас?

Илона не ночевала дома. Вернулась под утро — пьяная и счастливая. Все ее драгоценности: сережки, перстеньки, цепочки лежали в сумочке. Обычно она снимала их перед тем, как ложилась в постель. А так даже в море она лезла во всем блеске. Видимо, она уже побывала в чьей-то постели и, отправляясь домой, не удосужилась надеть их на себя снова. Нельзя сказать, что Филипп очень волновался и переживал, хотя места себе не находил, но по другому поводу — он ждал звонка из Москвы: фуры должны были прибыть туда под утро, если ничего не случится в пути. Но тут как раз заявилась жена.

— Привет, родной, — сказала она и полезла целоваться. От нее пахло шампанским, а губы были липкими от ликера.

— Не приставай, — отмахнулся Филипп.

— Тебя не интересует, где была твоя жена? — покачивая головой из стороны в сторону, спросила Илона.

И добавила после паузы:

— Любимый!

— Отстань! — отвернулся от нее Кухарский.

Звонка из Москвы не было.

— Что-то у меня голова кружится, — мечтательно протянула жена, — с чего бы это?

Она сидела в кресле, покачиваясь то в одну сторону, то в другую.

— Без тебя меня, любимой мой…, — запела Илона и сбилась.

Но начала снова:

— Без тебе мене, любимой мой, земля…

И снова сбилась. Пела она тонко и противно, не только путая слова, но и откровенно фальшивя.

— Без меня тебя…

Наконец вспомнила:

— О! Филя, слушай, как твоя жена замечательно поет.

И запищала еще тоньше:

— Без меня тебе, любимый мой,

Земля мала, как остро-ов…

А телефон все не звонил.

— Филя!

Илона ударила ладонью по подлокотнику кресла:

— Ты, финансист вшивый, почему не спрашиваешь, где была твоя жена?

— Ну и где же?

— У любовника! — с вызовом ответила Илона.

«Ну слава Богу, — вздохнул про себя Кухарский, — теперь можно будет спокойно развестись, без эксцессов, скандалов, упреков и лишних слез. Главное, что теперь она будет во всем виновата. И ничто уже не удержит меня. А графине скажу: «Да, был женат, но, полюбив Вас, развелся, тем более, что пока я трудился днями и ночами, моя бывшая жена тратила огромные средства на многочисленных любовников-альфонсов.»

— Без тебя меня…, — опять запела жена.

— А ты почему, Филя, не спрашиваешь: кто у меня любовник?

— Ложись спать, — отмахнулся Кухарский.

— Нет, это что такое, — возмутилась Илона, — жена, можно сказать, приходит от любовника, а этот вшивый финансист ни о чем не спрашивает!.. Что такое?

Илона полезла пальцем себе в рот.

— Что там такое? Тьфу!

Она плюнула на ковер и закричала:

— Филя! У меня зуб выпал. Ужа-ас! Какой кошмар!

Жена слезла с кресла и, встав на колени, потрогала лежащий на ковре твердый белый шарик.

— А-а-а! — заныла она, — мой зубик!

Она брезгливо подняла зуб двумя пальцами, поморщилась, потом поднесла к лицу.

— Что такое? Ха-ха! Филя, это просто жевательная резинка. Она у меня во рту захохла, то есть засохла, а я-то думала…

Почему не отзванивается экспедитор?