Графиня Монте Карло

— А мы все считаем приблизительно: какое в стране население, уровень дохода на душу, сколько у нас стратегических ракет. А потом получается, что замужних женщин на полтора миллиона больше, чем женатых мужчин, совокупный доход населения больше стоимости произведенного валового продукта, а пара сотен неучтенных ракет направлены неизвестно куда. Я знаю точно лишь прибыль своих предприятий, нефтяник — своей компании, банкир — своего банка, но мы втроем считаем, что приносили каждый год около полумиллиарда зеленых. Но вряд ли это даже половина доходов всех фирм Константина Ивановича. В нашей стране лишь десяток людей, которые считаются миллиардерами, но не потому что их состояние так огромно: просто они контролируют предприятия, стоимость которых оценивается в миллиард и выше. Но у них крупные предприятия, которые легко просчитываются. А с маленькими, но очень доходными как работать? А с продавцами пива и шашлыков на переполненных пляжах? А с продавцами мороженого? Некоторые из этих людей за три теплых месяца приносили до двадцати тысяч прибыли — вон Саша у них принимал и не требовал больше, а они и рады больше, за доходное место, за защиту от рэкета, от ментов и налоговиков, но больше от них не требовали. А ведь этих людей сотни. Ведь так?

Саша кивнул.

— Наследство Вашего отца не поддается учету. В экономике есть числа, в серой экономике — понятия «много» или «мало», а в криминальном бизнесе лишь «очень много». Но есть понятия сопоставимые: внешний долг России и сумма средств, ежегодно вывозимых и переводимых частными лицами и фирмами за рубеж. Внешний долг, которым нас пугают, — сто миллиардов долларов, а вывозят сто двадцать. Россия самая богатая страна даже сейчас. Какое это имеет отношение к Вашему отцу? Я думаю, он был гораздо богаче, чем мы все можем представить, только его богатство — люди, которым он помог и которые для него сделают многое. В этом плане — он был самым богатым человеком. И Вы, Анечка, постарайтесь быть его достойной наследницей.

Крыщук был взбешен. Пал Палыч метался по квартире дочери и повторял:

— Я убью этого подонка, я размажу его, раздавлю, как пиявку. Присосался к нам, а теперь что себе позволяет, стервец.

Сегодня он заскочил к дочери в исключительно хорошем настроении. В город вот-вот прибудет его старый знакомый — крупный, известный всей стране предприниматель, Пал Палыч собирался встретиться с ним и предложить сотрудничество: конечно, богатая нефтяная компания и фирма Крыщука — две большие разницы, но люди должны помогать друг другу, особенно знакомые люди, которым есть что вспомнить.

Дверь открыла дочь с разбитыми губами и произнесла:

— Здравствуй, папа.

У Крыщука перехватило в горле — у дочери не было одного из передних зубов.

— Кто тебя? — сдерживая ярость, спросил Пал Палыч.

— Такова семейная жизнь, — улыбнулась Илона.

Но улыбку ее нельзя было назвать ослепительно прекрасной. После чего взбешенный отец и заметался по квартире.

— Как он смел? За что?

— Дома не ночевала, — призналась наконец Илона, — вернулась домой, сказала Филе, что была у любовника. Вот он и врезал.

— А ты где была? — поинтересовался Крыщук.

— У любовника, — рассмеялась дочь, прикрывая рот ладошкой.

— М-да, — вздохнул Крыщук.

Такая новость! Вчера тоже была неприятность: возвращался домой, сам сидел за рулем, заранее отпустив водителя, чтобы не было лишних глаз, отвлекся от дороги и зацепил своим джипом припаркованную машину. Плохо то, что машина оказалась гаишной и в ней сидели двое дураков в форме.

— Проедем с нами на предмет освидетельствования на предмет содержания в крови алкоголя.

Деревня! Говорить не умеет: «предмет на предмет»! Тьфу!

— Выпил немного, ребятки, — согласился Пал Палыч, — но готов ответить материально.

Он посмотрел на сидящую рядом Лизоньку, а та, улыбаясь, напевала:

Мы себе давали слово
Не сходить с пути прямого…

Хорошенькая девушка! Ей уже двадцать три, а на вид больше пятнадцати не дашь. Но гаишники каковы: заставили тащиться на Боровую, там сдавать анализ. Потом, конечно, взяли сто баксов. Да он бы на месте двести дал — такая ночь сорвалась! А теперь вот дочь!

Крыщук сел в кресло, рванул узел галстука, но он не ослаб, а наоборот, затянулся еще туже. Пал Палыч дергал и дергал за галстук, но что-то заело.

— Кто он? — прохрипел Крыщук.

— Налоговый инспектор.

Час от часу не легче! И это его дочь! Спать с налоговиками! Может, она и с ментами любовь крутит? С гаишниками, например?

— Не переживай, папа, — погладила его по плечу Илона, — Филипп просто нервничает: у него какое-то дело срывается. Он в него все деньги фирмы вложил, из дома все вытащил, квартиру заложил…

— Квартиру!! — оторопел Крыщук, — да как он смел!

Надо срочно лететь к старшему Кухарскому, брать его за жабры и тащить в офис Филиппа. Как он мог закладывать чужое имущество, когда компания процветает? У «Три «К»-траст» собственного капитала больше тридцати миллионов да привлеченных средств не меньше, а он квартиру под залог, как последний нищий!