Графиня Салисбюри

На другой день французы, по общему согласию, произнесенному в их совете, решились на следующее утро идти на приступ, с тем, чтобы испробовать посерьезнее храбрость бретанцев. Вследствие чего, с рассветом дня, оставив свои шатры, пошли на осаду. Осажденные, отворив ворота, вышли храбро защищать первые свои укрепления. Приступ, начавшись так рано, продолжался до самых вечерен с тем же ожесточением, как и накануне, но французы были в этот раз опрокинуты и отступили, взяв с собою раненых и оставив множество убитых. Это поражение раздражило знатных французских дворян, которые из лагеря смотрели на сражающихся; поэтому, подкрепив свежими войсками осаждающих, велели им опять идти на штурм. Жители города, ободренные первыми успехами, с новою охотою бросились к защите своего города, надеясь и в этот раз отразить неприятеля. Как осаждающие, так и осажденные сражались храбро. В это время графиня, находясь на башне и наблюдая за сражающимися, вдруг заметила, что знатные французы, бросившись на подкрепление войскам своим, оставили шатры без всякой защиты; она ту же минуту сошла с башни, бросилась на лошадь и, взяв с собою триста храбрых конных воинов, выехала с ними в противоположные ворота, объехала стороною место сражения и, появившись с тыла, бросилась со своим отрядом в неприятельский лагерь, в котором оставались только одни прислужники, разбежавшиеся в минуту ее появления. Тогда свита ее, имея в руках горящие факелы, зажгла шатры и сделанные из древесины и ветвей шалаши, так что в несколько минут весь лагерь объят был пламенем. Французы по ужасному дыму, поднявшемуся над их лагерем и по крикам бегущих, угадали случившееся, посему, оставив приступ, бросились к лагерю, но графиня была уже далеко, скрывшись почти из вида по дороге к Ораю, потому что она прежде знала, что, исполнив свое намерение, ей невозможно будет скрыться опять в Геннебоне. Мессир Людовик Испанский, заметив малочисленность отряда, наделавшего им столько вреда, бросился с пятьюстами воинами в погоню; но это было бесполезно. Графиня со своим отрядом успела удалиться на такое расстояние, что он мог настигнуть только несколько человек, лошади которых не могли поспеть за всеми, почему и были убиты или взяты в плен, графиня добралась благополучно с двумястами восьмидесятью своими спутниками до замка Орай, построенного, как говорят, королем Артуром, в котором находился многочисленный гарнизон.

Однако французы, успокоившись от причиненного им графиней страха и лишившись шатров и шалашей своих, решились устроить новые, на другом месте и ближе к городу. Для постройки их вырубили почти весь лес, находившийся в близком расстоянии от города, увещевая жителей Геннебона спешить на помощь к их графине, которая будто бы погибла; все начали опасаться, потому что графиня не возвращалась, и полагали, что с нею случилось какое-нибудь несчастье. Она также со своей стороны опасаясь, чтобы отсутствие ее не ослабило мужества осажденных к защите замка, подкрепила отряд свой вооруженными воинами, присутствие которых не считала необходимым для защиты Орая, и, назначив в нем начальниками мессиров Генриха и Оливье Пеннифоров, на верность которых могла положиться, отправилась со своим отрядом, состоящим из пятисот человек, в Орай вечером, и тихо, в глубокую ночь, объехав французскую армию, въехала в Геннебон, теми же воротами, через которые оставила его накануне; лишь только ворота за нею затворились, как весть об ее приезде разнеслась по всему городу. Вдруг раздались звуки труб и барабанов, от чего произошел такой шум, что осаждающие, проснувшись, думали, что из крепости, сделав вылазку, нападают на их лагерь, почему и вооружились поспешно. Но так как нападения не было, а они были совершенно готовы к бою, то чтобы не пропал труд их даром, решились идти еще раз на приступ. Жители города, ободренные прежними успехами и неожиданным возвращением графини, с радостью бросились на стены города, и по мере того, как французы подходили к валу, бретанцы сходили к заставам. Хотя на этот раз сражение продолжалось с самого рассвета и до полудня, но счастье не благоприятствовало французам, которые принуждены были отступить, потому что они убедились в бесполезной потере своих войск, не имея ни малейшей надежды на успех.

Поэтому и решились действовать иначе; заметив, что людей у них было много, но не доставало военных снарядов, для чего и положили разделить армию на две части, из которых одна, в сопровождении Карла Блуа, должна была идти осаждать Орай, а другая, под начальством мессира Людовика Испанского, оставаться под Геннебоном. Потом отправить отдельно отряд с оставленными французами в Рене двенадцатью огромными машинами, и в тот же самый день исполнили все эти предложения. Карл Блуа отправился к Ораю, а Людовик Испанский остался под городом в ожидании прибытия машин.