Графиня – служанка (СИ)

— Разные встречались. Даже со слепым алхимиком и бывшим профессором философии удалось пообщаться. На улице может оказаться каждый. И не всегда сотворив что-то ужасное или потеряв всё из-за долгов. Иногда просто достаточно оказаться неугодным: из-за своей болезни, немощности или просто лишним в своей семье.

Мне действительно повезло пообщаться с разными Просящими, когда выполняла поручения Короля. Поэтому история деда Гонро, которого выставила из дома родная дочь была не самой душещипательной. А тех двоих я упомянула со спокойной душой, мысленно попросив прощения за свою полуправду: так получилось, что незадолго до моего похищения оба умерли. Один от старости, второй по причине болезни.

Из прачечной мы вышли с Эйденом молча, думая каждый о своём.

Глава 47. Эмоции и мысли

Эйден выдал мне очередное снадобье, а затем проводил до комнаты, посоветовав хотя бы ненадолго прилечь. Перед уходом он на всякий случай предупредил, что собирается поработать в кабинете, поэтому, если вдруг почувствую себя нехорошо, звала Роура: элементаль мгновенно ему сообщит.

Я честно пыталась расслабиться после утренних перепадов сил, но на душе было настолько погано и муторно из-за того, что невольно задела Эйдена за больное… Всего на какие-то доли секунды увидела, как на его лице промелькнула боль из-за предательства отца и смерти матери. Он так и не смог простить его за то, что бросил его мать и себя, потому что не был рядом, когда та умерла. Причём второе ранило его гораздо сильнее первого. Воистину говорят, что самое тяжёлое раскаяние — это то, что настигает у закрытой крышки гроба. Когда поздно что-либо говорить и уже невозможно что-то исправить. В итоге я больше вертелась, чем отдыхала. Совесть не просто кусала, а отгрызала целые куски, сплёвывая добычу и принимаясь за новые. В конце концов, я не выдержала и поднялась, решив извиниться за свою оплошность, хоть и произошедшую по чистой случайности.

До лестницы, ведущей на второй этаж, добралась достаточно бодро и по-прежнему бесшумно: всё-таки многолетний опыт ухаживания за больными родственниками не только научил правильно ставить стопу и переносить вес тела при ходьбе, но и делать это совершенно неосознанно, по привычке. А ведь именно по этой особенности Эйден убедился, что встреченная им в Гренхолде Просящая — это именно я. Никто другой до него не обращал на это внимание.

Не сказала бы, что подъём по лестнице дался легко, но мне всё-таки удалось её преодолеть, хотя и вынуждена была цепляться за перила для подстраховки, чего не бывало, даже когда после обнаружения опухоли ориентация в пространстве начинала подводить. На последних ступеньках разозлилась на саму себя настолько, почувствовав полнейшей развалиной, что каждый шаг буквально впечатывала. Однако именно после проявления этой эмоции стало сразу легче, несмотря на то, что и до этого жалостью к себе не упивалась, поблажек не делала. Словно внутри какой-то рубильник перещёлкнул. Эйден же не просто так постоянно напоминает о подобных подвывертах с «приливами-отливами» энергии, да и сил в целом.

Во избежание внезапного отката после подъёма я отошла подальше от лестницы и немного постояла, прислушиваясь к собственному организму, прежде чем дойти до кабинета и тихонько постучаться. В ответ не раздалось ни звука, но дверь чуть-чуть приоткрылась. Странно. Обычно Эйден не закрывает её до щелчка дверного замка, чтобы иметь возможность быстро покинуть пределы кабинета, если мне вдруг понадобится помощь, следовательно, он сейчас находится внутри. Но почему тогда не ответил? Тихонько толкнув дверь, я осторожно заглянула внутрь и только после этого выдохнула. Всё-таки забавно, насколько внимательным к другим может быть человек, и совершенно небрежным по отношению к себе. Эйден спал, сидя прямо за столом, откинувшись при этом назад и уткнувшись головой угол спинки кресла. А ведь он почти не спал с момента своего возвращения и разрыва привязки, несмотря на увещевания Роура и мои просьбы.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Эйдена, я подошла к окнам и начала задёргивать шторы. Пусть хотя бы выспится нормально, пусть и не в самых удобных условиях. Вот только, пробираясь обратно, случайно задела юбкой свисающую с подлокотника руку.

— Лара? Что случилось? — тут же встрепенулся Эйден, сонно вглядываясь в полусумрак кабинета.

— Простите, не хотела потревожить ваш сон. Вам самому было бы неплохо хорошенько отдохнуть…

Эйден неожиданно коснулся моей руки и провёл вниз, словно погладив:

— Ты слишком добра ко мне, Лара.

— Ещё раз простите. Я, пожалуй, пойду, — я попятилась, но, приложившись бедром к углу стола, запнулась о ковёр и начала падать навзничь. Если бы не быстро сориентировавшийся Эйден, подхвативший меня почти у самого пола, точно что-нибудь себе сломала. Вот только от его прикосновений внезапно бросило в жар, а сердце забилось, словно птица в клетке. И я не была уверена, что это возникло под влиянием магии.

— Извини, не хотел тебя напугать… и… спасибо за заботу.