Графоманка

Никто не спросит, никто не вспомнит. Сольётся Лера со своей исторической тезкой, поглотит ее чужое имя, чужая скандальная память, а от самой Леры останется только пыль на двух томах редкого издания сборника стихов Есенина - главной ее ценности. Первый достался от бабушки. Третий она купила по совершенно спекулятивной цене у питерского букиниста. Оставалось найти второй, но, видимо, уже не судьба.

Поэтому, Лера выкрутила на всю катушку душ, сделала погорячее и шагнула под тугие струи. Подставила пылающее лицо, набрала в рот воды, прополоскала как следует и выплюнула. Надо было поскорее избавиться от металлического вкуса его кожи. Пока он не достиг жизненно важных органов и не парализовал нервную систему. Она два раза вымыла голову. Пару раз остервенело прошлась банной варежкой по всему телу. А там где Он ее касался - ещё столько же.

«Ретро? Раритет? Мохнатка?» - возмущалось в голове какое-то плохо знакомое существо. Потом Лера сообразила, что это ее внутрення женщина и попыталась заглушить ее капризы голосом самодостаточной личности, которую всегда выделяла и ставила в пример женщине.

«Подумаешь. Мы имеем полное право выглядеть так, как нам удобно! Мы не обязаны идти на поводу у трендов, навязанных мужчинам  порно-индустрией!»

«Но ноги-то мы бреем! И подмышки!» - подмигнула в замочную скважину логики женщина.

«Хотим - бреем, не хотим - не бреем! Чего пристала?»

«Может, просто вам плевать на нас?» - не отставала змея. «Или вы  сознательно отпугиваете от нас самцов? Потому, что вы их боитесь?»

В любом споре женщина-стрелец всегда выиграет. Даже если спорить, кроме как с собой, больше не с кем.

Как у Леры в руках оказался бритвенный станок - загадка. Но через десять минут она стояла в душе непривычно и неприлично лысая, как сфинкс. В том самом месте, о котором это животное так нелестно отозвалось.

Акт протеста логике не поддавался. Она сделала то, что этот мужлан и хотел в итоге. Но дала себе слово, что он никогда к ней больше не прикоснется! Никогда! Она не позволит! Она лучше умрет, но Граф больше и пальцем её не тронет!

Лера вытерла раскрасневшуюся кожу. Одевать чистое, ароматное тело в грязную одежду, которую она не снимала с самой Москвы не хотелось. И в халате на голое тело далеко не убежишь, если представится такая возможность. Вряд ли, что представится, конечно, но надежда, как известно, живуча. Лера надела штаны, футболку и камуфляжную сафари-рубашку. Обуви нигде  не было. Пришлось ходить в казенных тапочках. Она попыталась выглянуть из окна наружу, чтобы по положению солнца попытаться определить время суток, однако в лесной чаще этот древний способ не работал.

Замок двери щёлкнул. Сердце  подпрыгнуло на месте, а потом и сама  Лера. Она уверена была, что это опять Граф, но в проёме появился другой неодушевлённый предмет. А следом -  круглолицая девочка-подросток с глазами-щелочками.

- Еда, - сказала девочка и Лера признала в ней маленькую женщину-азиатку средних лет. - КУсать, - пояснила женщина с сильным  акцентом, показывая на тележку, которую продолжала катить вперёд.

Тележка ломилась. Женщина принялась выставлять яства на низкий столик. Кофейник, чайник. Корзинку с нарезанным хлебом. Яичницу, творог, масло, икру красную, кашу овсяную. Как в лучших домах ЛондОна. Лера вызвалась помочь женщине. Та удивилась, но в глазах промелькнула благодарность.

- Тебя. Как. Зовут? - спросила четко Лера, как у глухой.

Умение наладить контакт  с обслуживающим персоналом - один из важных навыков журналиста.

- Мадина, - ответила девушка.

- У тебя есть телефон, Мадина? - пошла Лера ва-банк.

На месте щёлочек у девушки, вдруг, обнаружились большие круглые глаза. Она часто-часто заморгала ими и затрясла головой.

- Нелся…

- Что? Нельзя?

- Тефелён. Нелся.

- Почему нельзя?

- Хосяин… - замотала женщина головой, как буддийский божок.

- Что хозяин? Запрещает телефоны персоналу?

- Та, - подтвердила Мадина.

Ну, логично.

- А как ты время знаешь? Который час?

- Тери час...

- Три?

- Та, тери…

Понятно. До Лериного банкротства примерно восемь-девять часов. Если пароль от сгораемой единицы с шестью нолями вообще пришёл на телефон, как обещал связной. А то ведь, если по-хорошему, операцию-то Новодворская провалила. Может, и нет никакого пароля. Но надежда, сука, цеплялась за жизнь когтями.

- Угощайся, - Лера быстро намазала кусок ситника маслом и густо накрыла его красной икрой. Протянула Мадине. - Бери, ешь.

Женщина опять испуганно затрясла головой.

- Мадина ел...

Ел…

У Леры мучительно свело живот голодным спазмом. Сколько она не ела? Сутки? Больше? А эта смотрит на бутерброд так, как будто каждый день ими объедается.

- Ну, как хочешь, - Лера впилась зубами в мякоть ситника,  прикрыла глаза от удовольствия, когда масло смешалось во рту с солоноватым содержимым икринок и растеклось по рецепторам.

- На каком мы этаже? - спросила Лера, когда прожевала последний кусок и облизала пальцы.

- Тери…

- На третьем?

Девушка покивала, а Лера скосила взгляд на зазор между дверью и косяком, пытаясь просчитать, сколько секунд  уйдёт на то, чтобы перескочить этот пережиток крепостного права.