Графоманка

Глава 14

Глава 14

Отъезд криминальной знати расслабляюще повлиял на все Лерины нравственные и физические сфинктеры. Колесики защитного механизма психики резко сбросили скорость почти до полной остановки.

Классика! Вот так домогатели и укрощают строптивых.

Перекрой упрямице кислород, потом резко распахни окно - она забудет про осаду своей Ля Рошели, обезоруженная ощущением мнимой свободы и покоя. Сдавать позиции Лера, конечно же, не собиралась, но иллюзия воли - дефибриллятор для угасающей надежды.

Благотворительная акция с замком подействовала одновременно и как анестезия для раненой личности, и как заигрывания с Лериной внутренней женщиной.

Зачем узнице ключи от клетки? А чтобы она почувствовала себя гостьей и стала благосклоннее к знакам внимания хозяина. Все же просто, как в прописях.

Умно, Граф, но Новодворскую голыми хером не возьмёшь! А уж ключом каким-то и подавно.

Тем не менее, продолжать упорствовать, сидя в четырёх стенах одиночки, когда никто не настаивал на близком общении, было неразумно. В конце концов, пора было ознакомиться с владением  и его окрестностями. Вдруг повезёт и удастся раздобыть план побега. Или любой другой план.

Какая-то робость не давала сделать за порог первый шаг. Пришлось вспомнить, что «робкий журналист» - это такой же оксюморон, как «честный чиновник» или «законопослушный вор».

Логово Сибирской мафии Новодворская представляла себе иначе. То есть, она вообще никогда его себе не представляла. Но и то, что она видела ассоциировалось с криминальным авторитетом Графа разве что масштабами.

Трехэтажный особняк в современном скандинавском стиле вырос посреди вековых сосен в глуши, в которой вряд ли когда либо бывали картографы гугл-мапс. Да и вряд ли побывают. Все продумано до мелочей, все на своём месте. Со вкусом, чуждым Графу, судя по его рубашкам. Лера, не спеша, ходила по этажам, выглядывала в окна, пытаясь определить назначение каждой видимой части двора, а потом вдруг взгляд упал на злосчастный камин. В памяти мгновенно воскрес образ голого Графа и Лера не смогла не признать: именно такой дом ему и нужен. Каменный, крепкий, надежный форт викинга. Было в Графе столько же от дикого животного, сколько и холодной, твёрдой уверенности в собственной значимости, в каждом его движении.

«Куда нас несёт?» - недоумевала личность.

«Мы не знаем…» - млела женщина.

И будто мало Лере было зрительных галлюцинаций, так ещё и тело совсем некстати вспомнило мужские жгучие прикосновения и круги поплыли перед глазами. Нет! Контакты такого уровня интимности нельзя впредь допускать! Он сказал, что не тронет больше. Вот и хорошо. Вот и отлично. Сказал, будет ждать. Вот и пусть ждёт. Только, почему-то, у Новодворской было стойкое ощущение, что ввязывается она в авантюру похлеще той, что привела ее в логово этого вурдалака.

Сколько весит его слово? Почему его обещание сейчас не то что не вселяло никакой уверенности, но и казалось очередной ловушкой, в которую Лера должна непременно угодить? Уже одной ногой там.

Граф не был похож ни на кого из тех, с кем ее сталкивал род деятельности или простой случай. Более того, раньше ни один мужчина не занимал столь обширного места в сознании. Он был сильнее Лериной воли, умнее и гораздо находчивее. Можно пытаться сбежать, с дикими воплями сползая по стенкам в тупиках. Можно пытаться хитрить и за игрой в фам фаталь прятать свою слабость и страх. Можно бороться, биться, но сознание уже зависимо. Она уже думает о нем больше, чем позволено думать о чём-то неприятном. Ужасно, но ему плевать на ее отговорки, запреты и здравый смысл. Этот мужчина всегда добивается своей цели, тем более, если эта цель - такая мелочь, как женщина. Но почему именно она? Новодворская же все сделала для того, чтобы стать невидимкой для таких «добивателей»!

Лера очнулась, обнаружив себя сидящей на диване перед тем самым камином. Тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, огляделась, поднялась и поплелась дальше изучать свою тюрьму.

Мадина сказала найти Виолетту. Ею оказалась женщина средних лет и олицетворяющих весь феодальный строй форм. Лера как-то сразу поняла, что это главный после Графа человек в доме. По всему было видно, что имение целиком держится на ней. Причём, буквально. Одной только грудью ее можно было прокормить все поместье и пару соседних деревень. Но и голова со стильной короткой стрижкой тоже варила. Домоправительница восседала в столовой за большим хозяйским столом и шумно перекидывала костяшки старых конторских счётов, сверялась с бумажками и вносила цифры в толстенную тетрадь. Лера данный девайс последний раз видела в далеком детстве и уже тогда испытывала суеверный трепет перед его укротительницами. Как они это делают? А главное - зачем, когда в мире давно существует калькулятор? Новодворская, как истинный гуманитарий ни смысла, ни логики в использовании этого устройства не находила.  Но трепетала.

- Пушкин! Ты из кассы пятьдесят косарей брал во вторник? - голосом Зыкиной пропела женщина.