Грайлок - мир грехов

Эдрик размахивая топором, попятился, дюжему вражцу удалось вскарабкаться на бруствер, и он ревел, размахивая палицей - призывал сородичей лезть за ним. Махаба всадил в мохнатого две стрелы, но вражец продержался, пока к нему не вскарабкались еще двое, и лишь потом свалился. На других участках стражников тоже потеснили. Лайк больше никак себя не проявил - то ли ослаб, то ли он зависел от запаса магической силы в маленьком кристалле на посохе, и она иссякла. Ворон чародея описывал круги над заставой и отчаянно каркал.

Белые мохнатые твари то тут, то там перемахивали частокол, потом на ворота обрушились тяжелые удары, несколько вражцов подхватили обломок тарана и подтянули его к воротам. Их щиты превратились в обугленные ветви и быстро застывающие лужи, но теперь штурмующие могли подобраться к воротам без помех, потому что бой шел на стенах. Морт и Эдрик отбивались, став спиной к спине, Морт несколько раз чувствовал, что приятель свалился бы, если б не опирался на него. Стражники падали один за другим, Лайка нигде не было видно… и тут с четырех сторон в лесу затрубили рога. Вражцы, остававшиеся под стенами, тревожно задрали морды и издали глухой рев. Те, что работали тараном, уже не могли удержать движения и еще раз долбанули в ворота, но уже без прежней силы.

Между деревьями на белом истоптанном снегу показались разноцветные щиты, заблестели доспехи. Конные и пешие воины сходились к осажденной заставе, позади солдат в латах виднелись ополченцы, вооруженные похуже. Морт воспользовался тем, что сражавшийся с ним мохнатый воин замешкался, прислушиваясь к пению рожков и реву сородичей. Ринулся на вражца, проскользнул под неуверенным взмахом палицы и врезался плечом в мягкий заросший белой шерстью живот. Вражец поскользнулся на залитом не замерзающей лиловой кровью настиле и брякнулся на спину, ударился затылком о доски и замер. Палица выпала из ослабшей лапы. И тут же перед носом Морта вонзилась стрела. С вышки донесся душераздирающий кашель.

- Махаба, хватит! - прокричал Морт, разворачиваясь к Эдрику.

И вовремя - вражец отбил выпад эдрикова топора и, сойдясь вплотную, хватил солдата кулаком в ухо. Эдрик рухнул, как подкошенный, и Морт всадил меч в широкую грудь твари. Краем глаза он успел увидеть, что с вышки падает лук. Махаба, услыхав его крик, поник и потерял сознание. Похоже, эйбону было совсем худо, и он держался, покуда в его стрелах была нужда. За стенами бой заканчивался, едва начавшись. Солдаты и городские ополченцы, которых возглавлял капитан Круст, прижали вражцов к стенам заставы и перекололи копьями. Среди пестрых одежд горожан мелькали красные жреческие накидки. Слуги солнечного огня дрались вместе с паствой и, как в битве на Поле Греха, оказались в первых рядах. Так они понимали службу теплу - во всяком случае, здесь, на севере.

Морт помог Эдрику подняться. Тот мотал головой, прикладывал ладонь к уху и громко орал:

- А чего тихо-то? Все уже закончилось, что ли? Чего молчишь, скажи хоть что-то!

От удара вражца он потерял слух. Тут обнаружилось, что тварь, которую Морт сбил с ног, живехонька. Вражец зашевелился и поднял волосатую лапу. Морт врезал ему в висок сапогом, и тот снова обмяк.

Туйвин подбежал к воротам, вытянул засов и потащил створку, его сапоги скользили по льду, залитому лиловой кровью тварей. Во двор въехал капитан Круст, за ним, верхом на упряжной лошадке, Сопляк.

- Гейт! - позвал капитан.

Сержант был ранен и не мог идти. Хромой Гренс подтащил его к капитану, Круст окликнул:

- Сержант, план сработал! Слышишь, что ли?

Если Гейт и слышал, то никак не выдал этого. Он по-прежнему висел мешком на плече Хромого Гренса и помалкивал.

Командир зимней стражи махнул рукой:

- Волоки его в тепло. Я скоро вернусь, только оправлю городских домой, скажу, что на заставе не хватит места для всех. Потом и поговорим.

Но городские не собирались уходить. Они разожгли большие костры у подножия стен и стали стаскивать убитых вражцов.

- Шкуры! - догадался Эдрик. - Они снимут с тварей шкуры, и твоя, Морт, сразу упадет в цене. Ледяное проклятье им всем! Но ничего, зато у нас есть живой!

Поскольку Эдрик оглох, орал он громко, его услыхали. Бесчувственного вражца спустили со стены, Туйвин тут же подсуетился, приволок цепи:

- Вот это нужно! Веревки он попросту перегрызет!

Пленника посадили на цепь за стеной конюшни, где были укреплены достаточно прочные кольца, чтобы привязывать лошадей. Конечно, вражцу досталось немало пинков, но он так и не пришел в сознание. Морт не принимал участия в этом развлечении, он полез на башенку, чтобы спустить эйбона. Махабу отволокли в тепло, привели в чувство и напоили горячим, его трясла лихорадка. Пока Хромой Гренс перевязывал сержанта, тот пришел в себя, обругал Хромого и велел заняться Махабой.

- Так он не ранен, - удивился Гренс.

- Отвар ему лечебный приготовь, настойку, вино с медом! - рявкнул Гейт. - Если чернозадый издохнет, я тебе ребра переломаю. Он сражался хорошо, и его стрела не раз выручала меня, понял?

Уже начало темнеть, когда на заставу вернулся Круст, с ним было пятеро красных жрецов.