Грамматика цивилизаций

По правде говоря, Будда — это «отрекающийся» (санниязи). «Отрекающийся» — это человек, который, оставив общество, бродит по миру, в поисках духовного абсолюта, способного его освободить. Он озабочен не тем, чтобы перестроить покинутое им общество, но чтобы обеспечить свое личное спасение. Буддизм таким образом выступает как религия индивидуума, человека «вне общества»; этим он близок многочисленным ересям, которые постоянно возникали в Индии и являли собой не что иное, как стремление уйти от связанной с общественными обязательствами, религии браминов, используя для этого личную аскезу и абсолют святости. В противоположность христианину (который хочет избежать смерти), отказавшийся от общественных пут буддист стремится уйти от жизни, избежать цикла перевоплощений: «Вот, монахи, святая истина относительно того, каким образом избежать боли: перевоплощения вызваны жаждой жизни, жаждой удовольствий… Вот, монахи, святая истина относительно того, как избежать боли: пресечение этой жажды за счет отказа желаний, от отречения от желаний, для которых не должно оставаться места». Это и есть цена, которую нужно заплатить, чтобы прервать цикл перевоплощений и достичь нирваны. Для этого праведник должен следовать «по пути с восемью ответвлениями» (одно из которых — наука, освобождающая от тщеславия); не нарушать пяти запретов (убийство, воровство, измена, пьянство, ложь), отказаться от десяти смертных грехов (среди которых сквернословие, болтовня, зависть, ненависть, несоблюдение догматов…), соответствовать шести высшим добродетелям: любовь к ближнему, терпение, моральная чистота, душевная сила, милость, доброта. Но чтобы достичь совершенства, нужно пойти еще дальше. Надо стать бодхисаттвой (мы бы сказали — святым), затем Буддой (испытать мистическое озарение). Только будды растворяются в нирване.

4. В т. н. эпоху империй, с 321 г. до н. э. по 535 г. н. э., джайнизм и буддизм получают большое распространение, господствуют в умах и искусстве; однако им не удается ни на мгновение пошатнуть существующую религиозную практику, ведийской или любой другой.

Чтобы отстоять свои позиции, укрепить собственное положение, брамины все более опирались на народные верования. Этот длительный процесс привел к индуизму, синкретизму в значительных масштабах, о котором мы скажем чуть ниже.

Иерархизированное общество таким образом утверждалось и дополнялось системой «каст», постепенно определявшейся в период с 300 г. до н. э. по 700 г. н. э. Это относительно поздняя общественная формация, которую не следует путать с прежними варна (социальными категориями), которые в значительной мере напоминали социальные слои в доисламском Иране. Касты, сохранившие свое значение и в современной Индии, формировались на протяжении почти тысячелетия, став результатом соединение этнических и культурных традиций, с одной стороны, и возраставшей дифференциации ремесел — с другой. В итоге образовались тысячи каст (в наше время их почти 2400). В самом низу оказались отверженные, парии, неприкасаемые.

В эпоху появления империй (династия Маурьев, 321–181 гг. до н. э. и особенно династия Гуптов, 320–525 гг. н. э.) эта разнородная цивилизация вышла за границы собственно Северной Индии к Непалу, Гималаям, Тибету, Сиаму, Индонезии (особенно после падения династии Гупта), а затем к Цейлону, который она «колонизировала», и дравидийской части Деканского плоскогорья, где утвердился «классический и усложненный» санскрит, который затем превратился во всей Индии в носителя княжеской цивилизации, противоположной культуре широких масс населения.

Во времена Маурьев и в царствование Ашоки (268–232 гг. до н. э.) буддизм одержал временную победу. Но через несколько веков уже под знаком окончательно победившего индуизма утвердилась классическая Индия: мы сейчас говорим об этой эпохе как о «возрождении» индуизма, поскольку с ним связано наступление крайне богатого в художественном смысле периода истории. Именно тогда Индия смогла полностью овладеть тем, что она заимствовала у других культур (в частности у греческого искусства, привнесенного в Индию завоевательными походами Александра Македонского — 327–325 гг. до н. э.), и окончательно утвердиться в своей самобытности. Она создала, если так можно сказать, индуистский храм (шикхара, т. е. шпиль, который над ним возвышается), столь же характерный для будущих эпох, как и соборы Запада. Стоящий на просторной платформе, к которой ведут широкие лестницы, храм окружен часовнями или галереей. Само святилище изображает гору Мену — этот мифический Олимп, на котором обитают боги.