Грань

Эта мысль, может и не нужная, но я задумалась, почему к рисующим относятся без предубеждения, чаще с уважением, чего не скажешь об отношении к пишущим? Над пишущим могут и пошутить, пишущего могут и уязвить, пишущего могут и не любить, могут и ненавидеть. Почему? Рисованием предлагают лечить психику, а пишущего, могут заподозрить и в болезни, и о его увлечении не преминут сказать пренебрежительно, писака, хотя намеренно никто не создаёт брака, но всегда нужно, чтобы написанное не было лишено разумности знака! Пишущего могут, ты графоман, уязвить, но виновен ли он, что творческий труд, писать, он стал любить, может он желает кого-то развеселить или о беде предупредить и только ли графоман написанным может людям навредить? Сколько издано и без графомана литературы, в которой налицо присутствие дурмана. Графоманов в эфир не пускают, но почему в изданном материале стреляют, убивают, народ пугают? Не так страшен литературе графоман, как воспевающий безнравственный бурьян. Графоман пишет из любви, не лучше и тот, кто ищёт в литературе длинные рубли. Рисовать может каждый желающий, и никто не вынесет приговор, что этот рисунок плох, вреден, нем? А с пишущего спросят строго, укажут, и диагнозом графоман, накажут. Рисуют не только живописцы, мастера, рисуют все желающие, а пишущего могут назвать и графоманом. Ведь нельзя сказать, что желающие рисовать всегда здоровые, а среди пишущих больше больных? И в среде живописцев были художники, в здоровье которых были психические отклонения, но их творчество вошло в сокровищницу живописи, Ван Гог, М.А. Врубель, П.А.Федотов, композитор Модест Мусоргский, но их творчество стало достойно уважения и преклонения. И в живописи не все великие, не все мастера, но им всё прощается, им позволяется такая игра. Вот и пойми, почему рисующему человеку всё позволительно, а у пишущего автора всё должно быть высший сорт и изумительно? Рисующий индивид, иногда, такое нарисует, что и не разберёшься и не всегда до сути доберёшься. А до пишущего человека быстро доберутся и с ним разберутся. Пишущему человеку нельзя писать серо, нельзя писать и замысловато, нельзя перегибать палку. Пишущий должен иметь здравый ум и нравственную устойчивость, закалку, чтобы его прочитанную книгу с уважением поставили на полку. Читающему нужно, чтобы в развитии действий была последовательность, и в создании образов было со словарём богато, нельзя писать длинноты, витиевато, а иначе, материалу быть не изданным чревато. Не надо пишущим ставить диагноз, графоман, он всё-таки лучше автора, который идёт на преступления детективные и обман. По моему мнению, лучше бы все писали, покой свой и других охраняли, лишь бы, в том числе и в литературе, и на телевизионном экране, не стреляли! Этот узел надо распутать, почему человечество уходит от нравственных ценностей, как обуздать зло, чтобы оно в прогрессии не росло? Литература больна, лжива, если у неё есть диагноз, нажива. Не надо такие персонажи на страницы и экран выводить, если за преступления их надо судить. Не надо вокруг цивилизации, какая она хорошая, красивая, передовая, устраивать бум, вот тогда уйдёт из жизни выстрелов шум. Не надо восторгов, что цивилизация несёт только передовое, если человечество теряет здоровье, самое дорогое. Не цивилизация сильна и передовая, не надо забывать о планете, что она ценностей кладовая! Мне возразят, меня осудят, а зачем я это пишу? Я отвечу, я средство для спокойной жизни людям ищу! Так много пострадавших от чужого зла и лишней энергии загулявших, от совесть и стыд потерявших. Их свои безумные желания так распирают, что они губят невинных детей, стреляют. Меня жизнь учила, когда я удар изменой мужа получила. Философ Диоген искал в человеке, Человека, он жил в бочке, а я посылаю энергию доброй мысли в каждой написанной строчке. Диоген жил в бочке, но жизнь видел зорким оком, человечество должно понимать, что погоня за богатством, народу и планете выходит боком, дело осталось за малым, сроком. Человек должен трудиться, детей рожать, деревья сажать, чтобы потомкам последствия наших дел не могли угрожать.