Грань

— Я рассматривал вариант захвата Лавинга, но пришел к выводу, что наша позиция не давала нам преимуществ, — продолжил я. — Он мог использовать в качестве живого щита миссис Нокс или взять других заложников из числа ваших соседей. Лавинг всегда вовлекает в свои операции ни о чем не подозревающих мирных граждан. Это, так сказать, его фирменный стиль.

— Вероятно, вы правы, — тихо произнес он. — Я как-то не подумал об этом.

И Райан углубился в свои мысли. Снова бегло посмотрев на него, я убедился — ему и в голову не приходило, что его водили за нос.

Как учил меня мой наставник и чему я теперь учу Дюбойс, нужно прежде всего задаться вопросом: какова стоящая передо мной цель и каков наиболее эффективный путь к ее достижению? Все прочее не имеет значения. Это правило действует в бизнесе, медицине, науке, искусстве. И оно же полностью применимо к профессии телохранителя, представляющей собой лишь разновидность бизнеса, что не уставал повторять нам Эйб Фэллоу. Разочарования, обиды, жажда мести, радость, гордость — обо всем этом следовало забыть раз и навсегда.

«Ты исчезаешь. У тебя больше нет чувств, нет эмоций. Тебя невозможно оскорбить. Ты — ничто. Ты — просто пар без цвета и запаха».

Хороший «пастух» должен владеть одним из важнейших искусств — умением спокойно найти метод, позволяющий заставить клиентов послушно делать то, чего ты от них добиваешься. Кому-то из них приходится отдавать приказания — так ими легче управлять. Других нужно уметь уговорить.

А в иных случаях лучше всего прибегнуть к хитрости.

Конечно же, план, предложенный мною Райану Кесслеру, в котором тому отводилась роль охотника на Генри Лавинга, был абсурден от начала и до конца. Правда состояла только в том, что я действительно хотел бы однажды добраться до Лавинга. Но в данном случае это стало для меня всего лишь линией поведения с копом после того, как я повстречал его лично, зная по рассказу Дюбойс подробности инцидента в магазине, который сделал его героем. Спасение покупателей и последовавшая затем любовная история не имели сами по себе никакого значения. Для меня важно было только то, как это происшествие повлияло на характер Райана. Активному в прошлом человеку пришлось из-за хромоты оставить работу патрульного, которую он так любил, и заняться расследованием экономических преступлений, то есть торчать целыми днями за письменным столом и возиться в основном с финансовой отчетностью. Мне нужно было сыграть на этом: вернуть ему ощущение опасности, позволить вновь почувствовать в себе ковбойское начало настоящего мужчины.

И на словах я сделал его своим напарником. С самого начала я знал, что ему не придется по-настоящему сыграть эту роль, поэтому вы скажете, что я вел себя по отношению к нему нечестно, пожалуй, даже подло. И в известной мере так оно и есть.

Но какова стоящая передо мной цель и каков наиболее эффективный путь к ее достижению?

Мне необходимо было убедить Райана, что мы сможем вот так просто взять Лавинга. Мне-то казалось, что я перегнул палку, но, как теперь стало очевидно, он все воспринял всерьез. Различного рода трюки с использованием склонностей или слабостей клиента, к которым приходилось прибегать, чтобы заставить его подчиняться, мы называли «ловлей на блесну». Эйб Фэллоу обучил меня и этому. Разумеется, речь не шла о том, чтобы позволить подопечному вступить с перестрелку с противником, но тем не менее детектив Райан Кесслер, с которым я познакомился у двери его дома всего полтора часа назад, и человек, сидевший сейчас рядом со мной в машине, были совершенно разными личностями.

В этот момент я почувствовал, как он вдруг напрягся. Взглянув в зеркало заднего вида, я тотчас понял причину. Бежевая машина вновь следовала за нами. Причем двигалась с той же скоростью, что и мы, то есть чуть превышая ограничение на этом участке трассы.

От Мари не укрылось, что мы оба стали чаще смотреть назад, чем вперед на дорогу.

— Что происходит? — спросила она озабоченно, привстав с сиденья.

— Какое-то время назад нас, видимо, преследовала машина. Потом она вроде бы пропала, но теперь появилась снова.

Райан повернулся ко мне, ожидая распоряжений.

Настало время принимать решение.

И я принял его. Сбросил газ и позволил бежевой машине сблизиться с нами. А потом оглянулся и отдал приказ:

— Давай! Сними его!

8

Райан Кесслер вскинулся и тоже обернулся, доставая свой револьвер.

— Вы хотите, чтобы я снял водителя? Быть может, дать сначала предупредительный по колесам?

— Нет-нет! — Я поспешно остановил его, поскольку обращался не к нему, а к женщине на заднем сиденье. — Мари, воспользуйтесь своей камерой. Снимите машину, а главное — передний номер.

На ее «Кэноне» был установлен мощный длиннофокусный объектив. Мне необходимо было прочитать номер преследователя. Невооруженным глазом я не мог ничего разобрать на таком расстоянии.

Райан снова обмяк на своем сиденье, явно разочарованный происходящим.