Грань

— Это фрау Херрманн подписала мне отпуск, — произносит Йонас, глядя мне в лицо и не выпуская моих рук из своих. — Спасибо, Кати.

— Надеюсь, вы не вдвоем в него намылились. Работать кто будет?

— Не, не вдвоем, — успокаиваю я начальника. — Я на вахте. И я ничего не подписывала — не имею полномочий.

— Да отпусти ты ее уже. Ей, в отличие от тебя, работать надо! — набрасывается на Йонаса Рози.

Он подчиняется ей с видимым неудовольствием, отваливает медленно и как будто с трудом.

— Нашелся мне хватальщик! — ворчит Рози.

— Ниче, сахарок, все нормально, — смеюсь я. — Он артист просто. Актер, который сам верит в свою игру. Кстати, над чем это мне работать надо?

— Дык совещание же ж по Карре-Ост надо подготовить, последнее в этом году, а этот хохмач сваливает!

— М-м-м… да? — у меня внутри мгновенно пустеет что-то. — Я думала, его провели уже…

— Не-а, переносили. Меня спрашивай, прежде чем всяких обормотов в отпуск отпускать.

Твою мать. Я думала, эту чашу… все чаши — мимо меня… блин.

Рози совсем-совсем не спрашивает, почему это я вот уже с месяц, как спихнула Йонасу Карре-Ост. У нее хватает соображения не полагать, будто я в натуре ему покровительствую. Наверно, она догадывается об истинной причине, и у нее также хватает соображения не допытываться, верны ли ее догадки. Они верны настолько, что сейчас она парится о сформировавшемся косяке еще раньше меня.

— Ниче, переживем. Йонас мне дела передаст.

Да в конце концов, я даже не знаю, насколько в проекте вообще задействован Рик… может, зря я так старательно избегала этих ВиКо…

Эм-м-м…

[email protected]

Ладно, задействован. Включаю его в инвайт-список, сидя за компом вместе с Йонасом. А и хрен с ним. Рик Херманнзен. Или, наверно, Херманнсен, если произносить на датский манер. По фиг. Настолько же по фиг, как и то, что фамилия его созвучна с моей. Я и раньше над этой созвучностью не заморачивалась.

С Йонасом складывается все очень странно — не будь я абсолютно и стопроцентно в нем не заинтересована, сейчас, вероятно, места бы себе не находила от жаркости этой нашей с ним передачи дел.

Он сидит рядом, фактически обняв меня, и то и дело лезет на пару с моей рукой щелкать мышкой, а то и просто гладить мою руку. Не думала, что он такая артистически-безбашенная натура, настолько эмоционален и горяч. Наверно, это всё его творческая, архитекторская жилка.

— Ай… Так, хватит уже, а… — не выдерживаю, когда он из-за этих своих лапаний опрокидывает мою чашку и заливает стол остывшим кофе. — По-хорошему хрен бы я тебе так разрешила, ты ж в курсе…

— Да… да… — бормочет он. — Ты просто такая классная… самодостаточная… Меня прет. Спасибо, что по башке не даешь.

— Ниче, в отпуске разрядишься.

— А то. Но о тебе думать буду постоянно.

— Не гарантирую того же.

— Знаю. Это ничего.

Да, очень странно, но он знает, что делает.

Синхронно встаем из-за компа. Сегодня пятница и все уже посваливали домой.

— Ладно, — говорю. — Теперь можешь ехать.

У него самолет через четыре часа. Это офигительно скоро, но мониторить, чтобы он на него успел — не моя обязанность.

За окном пятничные сумерки, но мы не включали свет. От этого кажется, что еще не совсем стемнело. Вижу, как Йонас неторопливо, но и без излишней медлительности приближается лицом к моему лицу. Наши губы встречаются, сливаются друг с другом…

«А, ладно» — думаю сквозь его мягкие, умелые поцелуи. Почему бы нет.

Йонас реально хорош собой, прямо-таки — не вру — до некоторых подрагиваний у меня в самых интересных местах. Вернее, это я такая вреднючая зараза — любая другая на моем месте определенно сказала бы про него: сексуальный красавчик, обожаемый бабами, умненький, не обремененный комплексами и, в принципе, не козел. И… вкусный, засранец. Кажется, его увлечение мной усугубилось до того, что хорошенько его проняло — он целует меня очень сладко, с огоньком. Контролирует руки — не лезет ни ниже, ни выше талии. Я же говорю, он знает, что делает.

Оказывается, если мужчина тебе не противен, его поцелуи способны доставить приятное удовольствие. Да у нас с ним весь день так прошел, думаю под сладко-ритмичный танец, в каком его язык непрерывно исследует мой рот. От него приятно пахнет, сам он приятен на вкус. А тот факт, что он скоро улетает — это тоже приятно, как ни странно.

Видимо, сейчас Йонас состыковался с чем-то во мне и сам того не подозревая, дал мне то, что мне как раз было нужно.

Может, он и представляет меня во время секса со своими девушками, чтобы добавить изюминку. Обнаруживаю, что представление об этом погружает меня в сладкую истому — мне ведь тоже есть кого представить. И хоть их поцелуи непохожи, представлять мне все равно нравится.

— Круто, — подтверждает он, нацеловавшись со мной. — Очень.

— На самолет не опоздай, — замечаю.

Все-таки проявила организационную заботу. Наверно, больше из боязни, что он может раздумать и остаться — и тогда на фиг мне все это надо?..

Он кивает и делает движение, будто собрался уходить, но потом снова придвигается ко мне: