Грань бездны

Аркис-Грандбоул был единственным городом к востоку от Хребта, где храмовые колокола использовались исключительно по их прямому назначению – созыв септиан на молебны. Роль тревожной сигнализации здесь играли механические ревуны – подвешенные на высоких мачтах ветряные шумогенераторы. Грозы в Атлантике случались нечасто. Рождающиеся несколько раз в год над южным полюсом, холодные воздушные циклоны отправлялись на север, неся с собой помимо желанных ливней ураганные ветры и смертоносные молнии. Не все эти атмосферные фронты достигали священного города. Некоторые из них растрачивали свои силы еще на пути к экватору. Но когда на южном горизонте начинали сгущаться тучи, рокотать громовые раскаты и мерцать черные всполохи, наблюдатели на стенах города сразу бежали к ревунам.

Чтобы запустить их, нужно было лишь дернуть за пусковой трос. Его рывок расправлял на шумогенераторе складные лопасти, которые начинали раскручиваться ветром и приводили в движение механизм шумового устройства. Их было установлено по периметру Чаши всего полдюжины, но вместе они поднимали такой вой, что даже фермеры дальнего пригорода сразу понимали – пора прятаться в ближайшем грозовом бункере. Или, если до него было слишком далеко, – запираться в погребе и молиться, чтобы в случае попадания молнии в него не проник метафламм.

Последний антарктический циклон бушевал над северо-востоком Атлантики не слишком давно. И потому нынешнее включение тревожной сирены вряд ли было связано с надвигающейся грозой. Но если причина не в ней, тогда в чем? Неужто к стенам священного города подступали враги? Чушь! В сравнении с этой догадкой внезапная гроза, и та могла разразиться с куда большей вероятностью. В мире существовала лишь одна сила, способная осмелиться напасть на Аркис-Грандбоул, – армия Владычицы Льдов. Но, во-первых, у нее не было на то ни малейшей причины, а во-вторых, летучий отряд ее армии – Кавалькада – и так находился сейчас внутри Великой Чаши.

Так что же за напасть вынудила дозорных поднять среди ночи тревогу, перепугав и без того всполошенный с вечера город?

– Наверное, из-за облав где-то начались крупные беспорядки, и Рейли решил, что так ему удастся прогнать людей с улиц, – предположила Патриция, как и я тоже усомнившаяся в приближении бури. – Отлично придумано, между прочим. Большинство погромщиков точно по бункерам разбежится, а тех, что не попадутся на уловку бургомистра, жандармы угомонят.

Гипотеза хозяйки выглядела вполне здравой. Ни я, ни остальные не придумали ничего лучше, и потому всем нам оставалось лишь согласиться с Патрицией. Которая решила все же подняться наверх и разобраться, в чем дело. Догадки догадками, но мало ли? А вдруг наша сегодняшняя мистификация и впрямь оскорбила Септет, после чего он в ярости наслал на город гром и молнии. Ангелы – они ведь не такие бесхитростные и дружелюбные, как Авось, у которой и в мыслях нет желания учинять страшные суды и концы света. Эти белокрылые парни со сверкающими мечами давно ищут повод нас уничтожить. Даже их поклонники в этом свято убеждены. Поэтому септиане и молятся по нескольку раз на дню, дабы умилостивить Метатрона и его вспыльчивую компанию.

Однако не успела госпожа Зигельмейер покинуть убежище, как вдруг невозмутимый доселе ящер взъерошил чешую и, яростно зашипев, начал метаться по подвалу. Патриция, которая и не подозревала, что мой «говорящий дракончик» способен на такие дикие выходки, аж подпрыгнула от неожиданности и едва не скатилась с лестницы. Мы тоже вскочили с мест, поскольку поведение варана напугало нас куда сильнее, чем грянувшая среди ночи сирена. Включившие ее дозорные могли ошибиться и подать ложную тревогу. Физз – никогда.

– Фахты! Фахты! – продолжая бегать по полу, прошипел он. Из нас пятерых лишь хозяйка могла подумать, что ящер твердит о каких-то фактах. Мне же и прочим членам моей команды, побывавшей однажды перед лицом такого «факта», все было предельно понятно.

– Вакты! – почти в один голос проговорили Долорес и Убби, доведя до ошарашенной Патриции подлинный смысл предостережения Физза.

– Вакты! – повторил за ними я. – Черт возьми! Неужели те самые твари, которых якобы видели в пригороде?

– Мерсхие супастые тфари! – подтвердил разволновавшийся не на шутку варан. – Сфистать фсех на палупу! Орутия х пою! Херьмо!

– Э-хе-хе, дорогой вы мой мсье Физз, где теперь наша палуба и наши орудия! – горестно вздохнул Гуго, снимая компрессы с распухшего лица и аккуратно ощупывая свой чудом не сломанный нос. После своего чудесного во всех смыслах спасения Сенатор стал обращаться к «мсье Шипучке» гораздо почтительнее. – Сядьте, угомонитесь, а то последний свет на шипенье израсходуете, а до утра еще далеко. Если на город и впрямь напали псы Вседержителей, будем надеяться, здесь они нас не достанут.

– Вы… серьезно думаете… что Физзи… говорит правду? – дрожащим голосом спросила госпожа Зигельмейер, усаживаясь на нижнюю ступеньку лестницы. Идти наверх и высовываться на улицу ей вмиг расхотелось.