Грань человечности

— По правде говоря, процесс был сильно автоматизирован, а необходимые анализы моего тела загружены в систему. Но ощущения все равно незабываемые. И боль, и радость, и тошнота в желудке, которого уже нет.

Фридрих резко вскочил на ноги, а его электронные глаза засветились необычайно ярко. Айзек тоже инстинктивно напряг все тело.

— Фрид, что-то случилось?

— Ох, мой чешуйчатый друг, случилось то, чего я так долго ждал. Скоро мы наконец вылезем из-под этого сугроба!

— Наружу, — откинувшись на спинку стула, почти пропел Айзек. — А когда мы уходим? И куда?

— Понятия не имею. Знаю только, что нас заберет Серафим собственной персоной!

XVIII

Открывавшийся перед Серафимом вид не вселял оптимизма. Возможно, Конструкт раньше и был промышленным центром, но сейчас больше походил на свалку. По его орбите вращалось широкое кольцо из обломков: от мелкого мусора до фрагментов огромных звездолетов. Нечто похожее, но диаметром в тысячи раз больше можно было рассмотреть и вокруг местного светила. Судя по всему, перед исчезновением интеграторы начали здесь строить сферу Дайсона или ее отдельную кольцевую часть, но не успели. Не меньше внимания привлекала и луна Конструкта, на поверхности которой зиял глубокий кратер с оплавленным на многие километры вокруг грунтом.

Сама планета оказалась весьма неказистой по сравнению с Рубиконом. Скромный размер, каменистая поверхность, отсутствие водоемов или выраженного рельефа. И даже ни намека на какую-нибудь растительность. Теперь Серафим понял, почему интеграторы не спешили заселять это место. Зато повсюду были следы колоссальных построек, видимые даже из космоса. При таком размахе производства планета могла перерабатывать гораздо больше ресурсов, чем имелось не только в ее недрах, но и во всей звездной системе. Вот только сохранилась ли хотя бы часть былых мощностей, учитывая, как плохо все выглядело из космоса? Серафим очень сомневался.

А еще он понятия не имел, где здесь можно отремонтировать корабль, поэтому предложил Алтеру самому найти подходящее место. Но тот тоже не сумел сразу сориентироваться среди царившей вокруг разрухи и начал сканирование. По экранам поплыл бесконечный поток монохромных графиков и схем. Если симбионт все правильно переводил для Стрельцова, то техническое состояние наследия интеграторов оказалось лучше, чем можно было подумать на первый взгляд.

Например, некоторые из вращающихся по орбите крупных обломков являлись на самом деле частично функционирующими космическими станциями. Благодаря им система связи все еще работала. Возможно, только в окрестностях планеты, но и так уже неплохо. На поверхности дела тоже обстояли не совсем безнадежно. Один из термоядерных реакторов смог дожить до этого момента под управлением автоматики, что было очень хорошо, учитывая нехватку энергии на ES-155–1.

Далее на центральном мониторе появилась огромная сводная таблица со списком уцелевших объектов, а также имеющимися там материалами и оборудованием. Когда от бесконечных строк и столбцов начало двоиться в глазах, Серафима посетила неожиданная мысль. А что, если на планете все это время кто-то пытался навести порядок? Это бы объясняло работающую связь и энергетику.

— Алтер, тебе не удалось найти кого-нибудь из своих? Или хотя бы следы присутствия? Больно хорошо тут все работает по сравнению с Рубиконом.

— Нет. Ни одного контакта с интеграторами с момента исчезновения. Ни одного контакта с любой другой формой жизни, — с нескрываемой досадой ответил Алтер. — Обе планеты были брошены одновременно. Все перешло под управление Базиса и других интеллектуальных систем интеграторов. Протоколы автономной работы до сих пор актуальны.

— Ладно, но хоть какая-то информация сохранилась? Если связь все еще работает, то могли уцелеть и какие-нибудь записи, сообщения?

— Сообщения? Да, они есть. Но я не понимаю, что с этим делать. Как извлечь пользу.

— Так, ты меня еще больше запутал. Ты считаешь последние записи интеграторов бесполезными?

— Я не знаю. Может быть, лучше ты их изучишь?

В последнем вопросе проскальзывала прямо-таки детская надежда на помощь. Хотя Серафим и без того понял, что пора брать все в свои руки.

— Хорошо, я этим займусь. Только сообщи, если найдешь что-нибудь необычное.

Стрельцов получил от помощника обширный архив текстовых и звуковых сообщений, но даже беглого просмотра хватило, чтобы понять, почему Алтер сомневался в ценности найденной информации. Все это были призывы к эвакуации и просьбы о помощи. Некоторые пытались организовать свой народ, но без особого успеха, ведь записей с криками и плачем оказалось гораздо больше, чем с распоряжениями и указаниями. Так продвинутую цивилизацию интеграторов погубила банальная паника. Наверняка можно было сказать только то, что на них напали свои же. Подобное неплохо укладывалось в теорию о подчинении воли.

— Командир, ты просил сообщать об аномалиях, — голос Алтера звучал уже совершенно спокойно.

— Да, что-то нашел?

— Активный комплексный кристалл. Но рядом нет никого живого. И он в космосе.

— Такое возможно?