Грань человечности

XX

Серафим торопился назад в лабораторию, на ходу трансформируя левую кисть в лазерную пушку и обратно. Модуль репликации оказался удивительной вещью. Он позволил симбионту изучить конструкцию пистолета и понять, как ее повторить. Затем тело самостоятельно разобрало оружие и поглотило те части, которых ему недоставало. Сам процесс выглядел странно и почти ничем не отличался от поедания пищи. Тем не менее Серафиму удалось пополнить свой арсенал перенастроенных инструментов и настоящим оружием.

Стрельцова ждало разочарование, когда он добрался до операционной. Над ее дверью горели две яркие красные лампы, а поверх ручек проецировалась надпись «не входить» на языке интеграторов. Немного потоптавшись на пороге и побродив по пустой лаборатории, Серафим отправился в сторону Люрика. Он и так был обвешан оружием и оборудованием, а на борту стоял еще целый контейнер добра, прихваченного из тайника вместе с космолетом. Пришла пора использовать репликатор по полной.

Серафим расширил возможности своей левой руки, интегрировав в нее мощную лазерную винтовку. В итоге получилось комбинированное оружие, способное испускать слабые и сильные импульсами. Для правой он выбрал многоствольную лазерную же пушку. Вместе с репликатором в его теле оказался мощный и исправный источник энергии: комплексный кристалл Калана Рея, поэтому можно было сделать упор на энергоемком оружии.

Конечно, Серафим не смог удержаться, чтобы не взять в руки огромную электромагнитную винтовку. Такие использовали или для вооружения стационарных позиций, или носили на себе бойцы в тяжелых экзоскелетах. Результат ее репликации оказался крайне громоздким, но внушающим трепет одним своим видом. Если и лазерная винтовка, и скорострельная пушка трансформировали только предплечье, то этот монстр превращал в оружие руку целиком, а из голеней сзади даже выдвигались упоры. Также пришлось ограничить число снарядов в запасе. Серафим остановился на пятнадцати, чтобы не перегружать себя дополнительной массой. Для симметрии он решил второй рукой скопировать тоже совсем не маленькую установку для постановки помех.

Затем дело дошло и до поглощения брони. Немного потеряв в подвижности, Стрельцов значительно улучшил свою защиту. Хоть симбионт и был в целом достаточно крепким, но не имел устойчивости к некоторым специфическим видам урона. Технические решения из человеческих бронекостюмов, созданных специально для боевых действий, заполнили эти пробелы. А изучение активного камуфляжного плаща позволило получить способность менять цвет, подстраиваясь под окружение.

Затем он взял в руку гранаты. Серафим сомневался, как модуль репликации воспримет одноразовую амуницию, но все равно решил попробовать. И результат не подкачал. Одна из гранат оказалась электромагнитной, и именно ее принцип работы был скопирован. Теперь Стрельцов мог разрядить оба своих защитных поля, создавая вокруг себя гравитационный или электрический импульс, но потом на несколько секунд лишался соответствующего типа защиты. Такая нестандартная способность обещала быть весьма полезной.

Последнее улучшение Серафим сделал для своей спины, добавив туда детали от прыжкового ранца. Такое устройство позволяло два-три раза в минуту создать кратковременный импульс реактивной тяги. О полете, естественно, речи не шло, но этого хватало, чтобы в несколько раз увеличить длину и высоту прыжка или сбросить скорость при падении с большой высоты. Прыжковый ранец сам по себе был весьма компактным, а в составе симбионта оказался вообще почти незаметным.

Серафим так увлекся своими улучшениями, что не заметил, как на борт Люрика поднялись его товарищи. Впереди шли Фридрих с Айзеком, а за ними Алтер. Его тело-симбионт выглядело почти так же, как и у самого Серафима до установки репликатора. Единственное отличие — это голени, заметно большие в обхвате. Ну и голова была открыта, хотя тут Алтер просто убрал свой шлем. Его лицо имело вполне типичный для интегратора вид, а вот череп вместо растительности украшал геометрически правильный узор из тонких шрамов. Большие глаза с лимонного цвета радужкой смотрели на Серафима.

— Привет, командир, — широко улыбаясь, Алтер выдал свое стандартное приветствие.

— Здравствуй. Я рад, что не придется бросать тебя на этой пустой планете, — радостно ответил Серафим. — А вы, ребята, молодцы. Я же говорил, что все получится.

— Это было действительно трудно, Серафим. Одна из самых сложных операций в моей жизни. И столько вещей, которые для меня оказались в новинку. Но главное, что все, кажется, удалось.

Еще не закончив последнюю фразу, Айзек вопросительно посмотрел на Алтера.

— Определенно. Чувствую, что таким я и должен быть. Не часть космического корабля. Отдельное существо. Спасибо вам всем, — согнулся в полупоклоне интегратор, чем совершенно смутил Квада.

Фридрих же в это время стоял молча и неподвижно, что было для него редкостью. Лишь когда Алтер исполнил свой жест благодарности, глаза Оссбергера ярко мигнули и направились в сторону собеседников.