Грань человечности

Все рассыпались в разные стороны, пытаясь осмотреться. Из-за плохого освещения границы подземной верфи терялись где-то во тьме, а она казалась вовсе безразмерной. Можно было подумать, что сюда поместится небольшая планета. В этой непроглядной темноте оказались различимы только монолитная бетонная стена, вся расчерченная зигзагами толстых кабелей, и днище космического корабля.

Матовая темно-синяя обшивка Омеги поглощала весь падающий свет, не создавая ни одного отблеска. Она состояла из плотно друг к другу подогнанных шестиугольных и ромбовидных панелей. Изредка их причудливый узор нарушался каким-нибудь выступом, торчащей антенной или, наоборот, впадиной. Также с большим интервалом между собой сверху свешивались цилиндрические гондолы двигателей, имевших не меньше десяти метров в диаметре. Это были стартовые одноразовые блоки, необходимые для вывода корабля в открытый космос.

— Какой он огромный. Прямо как крейсер! — Фридрих широко развел руки в стороны, будто пытался обхватить Омегу.

— Нет, Фрид, он куда больше крейсера, — ответил Серафим, стараясь разглядеть скрытый во тьме нос гигантского космолета.

— Но не так велик, как Грааль, — уточнил Мао. — Я обследовал этот подземный комплекс, и здесь еще очень много свободного места. Думаю, что можно было бы уместить три Омеги.

— Невероятно, — Айзек задрал голову так сильно, что вот-вот уже заглянул бы себе за спину.

— Да, друг мой, действительно невероятно. Но отсюда мы ничего существенного не увидим, поэтому стоит подняться выше, — старый интегратор одной из своих механических лап указал в сторону кормы корабля, на с трудом различимую вышку.

Это оказался лифт, который совсем не выглядел надежным, да и запитать его пришлось от кристалла Серафима. Тем не менее скрипучая платформа благополучно доставила пассажиров наверх, позволив по пути через лучше разглядеть Омегу. В сечении корабль имел форму сильно приплюснутого пятиугольника с горизонтальной гранью снизу. Фюзеляж был сильно удлиненным и постепенно расширялся от носа к корме. По бокам от нее в такой темноте были едва различимы угловатые и массивные двигатели. Верхнее ребро корпуса примерно на середине своей длины переходило в приземистый гребень, идущий до задней части корабля. Больше на поверхности Омеги никаких существенных надстроек не оказалось. Обшивка, как и на днище, имела матовое синее покрытие и состояла из набора многоугольных пластин.

Добравшись до верхнего этажа вышки, вся группа перешла оттуда по обветшавшим помостьям к большому круглому люку, расположенному в передней части гребня корабля. Мао здесь уже не раз бывал, поэтому парой ловких движений открыл проход. Внутри был настоящий лабиринт из коридоров, но большинство помещений оказались опечатанными. Интегратор соблюдал осторожность при осмотре корабля и не стал ломиться куда попало. Следуя за ним, группа достаточно быстро добралась до капитанского мостика.

Просторный вытянутый зал заканчивался полусферическим куполом лобового остекления, которое сейчас оказалось чем-то закрыто снаружи. Вдоль боковых стен стояли стройные ряды рабочих станций, отделенные друг от друга прозрачными перегородками. Их общее число составляло никак не меньше тридцати. Они образовали своеобразный коридор, который заканчивался небольшим постаментом с тремя креслами. Мао, в отличие от своих спутников, не сбавлял шага и не смотрел по сторонам, а подошел и уселся на одно из них. Через пару секунд прямо перед выгнутыми панелями остекления возникла большая голографическая схема Омеги.

— Я не понимал, почему вы не улетели. Теперь стало ясно, — стоявший позади всех Алтер указывал на множество рабочих мест за своей спиной.

Мао грустно улыбнулся и кивнул.

— Не знаю причин, но у этого корабля заложен очень высокий уровень контроля со стороны оператора. Соответственно, нужна большая команда. В одиночку я бы не смог поднять Омегу даже над поверхностью Луны.

— Да здесь полсотни человек понадобится! — левая рука Фридриха лежала на одном из мониторов, хорошо запакованном в плотную пленку, а над предплечьем правой зависла уменьшенная копия схемы корабля. — Но в остальном — это просто бомба: оружие, броня, встроенный ангар!

— Я вижу, Фрид, — холодно ответил Серафим, чтобы остудить пыл друга.

После этого он не менее серьезным тоном обратился к старому интегратору.

— Уважаемый Мао И. Вы хотите сказать, что передадите столь мощное оружие нам? Просто так?

— Я хочу сказать, что причиной сложившейся ситуации являются мои сородичи. Ответственность за них тоже лежит на мне. Это единственное, чем я могу помочь людям. К тому же одно условие будет. Помогите мне убраться отсюда.

— И это все? Без обмана?

— А какой здесь может быть обман, Серафим? Мне уже ничего не нужно, да и терять особо нечего. Я, откровенно говоря, уже очень стар. Интеграторы могут жить долго. Просто неприлично долго. Но даже у нас есть свой предел, и я скоро его преодолею. Хотелось бы перед смертью взглянуть на Рубикон.

Сжатые в кулаки ладони Серафима расслабились. Одну из них он протянул Мао, а тот в ответ пожал руку.