«Гран-При» для убийцы

Но Касумов отказался от угощения, попросив поскорее провести их к дому соседа. Он знал, что отказываться невежливо, и поэтому твердо пообещал, вернувшись от соседа, остаться на обед. Нияз-муэллим понимающе кивнул. В конце концов, мясо все равно будет готово через полчаса, а за это время можно было сходить и к соседу.

– Пойдемте, – предложил он своим гостям, – Акрам-киши будет очень рад встретить нас в своем доме. Мы как раз пригласим его к себе. Может, мне послать к нему своего сына?

– Нет-нет, – возразил Касумов, – давайте лучше пойдем к нему сами. Это очень далеко от вашего дома?

– Нет, минут пять, – улыбнулся Нияз, показывая в сторону моря, – старик живет совсем один. Он будет рад гостям.

Они вышли из дома и направились к морю. За Касумовым пошли два его сотрудника. Нияз-муэллим беспокойно оглянулся, увидев, какой процессией они движутся к дому соседа.

– Что-нибудь случилось? – спросил он у Сабирова.

– Нет, – успокоил его родственник, – они хотят выяснить насчет этого турка.

– Понятно, – улыбнулся Нияз-муэллим, – у каждого своя работа.

Они дошли до старого дома, открыли калитку, вошли во двор.

– Акрам, – крикнул громко Нияз, – принимай гостей.

– У него нет собаки? – удивился Эльдар Касумов.

– Есть, – кивнул Нияз, – но ее почему-то не слышно. У него очень хорошая собака.

Он подошел к будке, посмотрел по сторонам, прошел дальше к сараю. За сараем был большой каменный бассейн. Нияз-муэллим недоуменно остановился и осторожно открыл дверь в сарай. Внутри громко жужжали большие черные мухи. Он вгляделся, сделал шаг и остановился, пораженный. На полу лежала собака. Ее поза и высунутый язык свидетельствовали о смерти животного, происшедшей достаточно давно. Над ее уже разлагающимся телом летали неприятные мухи. Касумов заглянул в сарай и бросился к дому.

Дверь была заперта на ключ. Его сотрудники выломали ее и первыми ворвались в дом. Касумов вошел следом. За ним осторожно последовали Нияз-муэллим и Сабиров. Теперь уже не оставалось никаких сомнений. В доме стоял специфический запах. На полу лежал Акрам-киши, нелепо подвернув под себя руку. Один из сотрудников наклонился над ним. Потом поднял голову.

– Кажется, он умер несколько дней назад, – сказал он.

– Его убили, – кивнул Эльдар.

– Как убили? – испугался Нияз-муэллим.

– Как и его собаку, – пояснил Касумов, наклоняясь над убитым, – скорее всего, отравили. Сильный, неприятный запах. Вызывайте экспертов, – приказал он одному из своих людей, – и сообщите в прокуратуру.

Внезапно Сабиров с криком выбежал из дома. Его стошнило, и он стоял во дворе, дрожа всем телом. Нияз-муэллим растерянно вышел следом. Третьим из дома показался Эльдар Касумов.

– Кто его мог убить? – тревожно спросил Нияз-муэллим. – У него не было врагов. Это был такой хороший человек.

– Тот, кто попросил его об этом турке, чтобы вы предложили своему родственнику провести его через «депутатскую», – хмуро пояснил Касумов. – Видимо, он знал просившего лично и тот решил не оставлять свидетелей.

– Люди совсем озверели, – печально сказал Нияз-муэллим. – Разве можно убивать человека за такой пустяк? Разве они не боятся Аллаха?

– Наверное, нет, – пожал плечами Эльдар, – это не те люди, которых может мучить совесть. Вспомните еще раз, может, он говорил вам, кто именно его просил за этого турка, чтобы вы предложили своему родственнику ему помочь.

– Нет, не говорил. Он знал, что мой родственник едет в Москву. Я ему об этом рассказывал. Иногда он отправлял с ним посылки для дочери. Она живет в Москве. И в этот раз он просил передать посылку для дочери. Он обычно посылал для внуков фрукты или свежую зелень.

– Когда это было?

– Не помню. Числа десятого или двенадцатого, когда он выезжал в Москву, – Нияз-муэллим показал на своего родственника, который все еще не пришел в себя.

– А потом он пришел к вам и попросил за турка?

– Да. Хотя нет. Сначала он спросил, когда возвращается мой родственник в Баку и я ему сказал, что девятнадцатого. Брат моей жены тоже в Москве, и мы узнали обо всем от него.

– И вы рассказали об этом своему соседу?

– Кажется, да. Но он знал точно, какого числа будет обратный рейс. Да-да, он точно знал, я ему говорил. Несчастный человек, так страшно умер. Как его дочь будет переживать, – вздохнул Нияз-муэллим.

– Когда он вас попросил сказать своему родственнику, чтобы тот помог турку?

– Кажется, семнадцатого или восемнадцатого. Я точно не помню. Но я попросил сына из города позвонить в Москву и все передать. Сын позвонил и передал. Но он ничего не знает, – торопливо добавил на всякий случай Нияз-муэллим, – он передал все, что я его просил.

– Понятно, – вздохнул Касумов, доставая записную книжку, – дайте мне номера телефонов и адреса в Москве дочери погибшего и брата вашей жены.

Баку. 3 апреля 1997 года