«Гран-При» для убийцы

– Вы иногда меня поражаете, – призналась она, – но, может, вы действительно правы. В конце концов, вы уже видели мои ноги. Только отвернитесь, когда я буду раздеваться. Мне все-таки неудобно.

– Конечно, – он отвернулся.

– Так и есть, – сказала она через минуту, – я сильно ударилась, когда падала в люльке, а потом сразу не почувствовала. Есть кровь. Здесь где-то была аптечка.

– Давайте, я вам помогу, – предложил Дронго.

Она взглянула на него, хотела что-то сказать, но ничего не произнесла, только кивнула, прикусив губу. Он достал йод из аптечки и, когда начал осторожно смазывать рану, она вскрикнула.

– У них нет ничего более щадящего?

– Это не «Шератон», – напомнил он, – только не одевайтесь сразу, а то испачкаете одежду.

– Сидеть в таком виде?

– Я могу дать вам свой пиджак, чтобы вы прикрылись, – пожал он плечами и действительно подал пиджак.

Она села на грязноватый стул и, закинув ногу на ногу, прикрыла их пиджаком. Потом сказала:

– Кажется, вы были правы. Ваша теория полностью подтвердилась. Кто-то из вашего окружения сообщает о ваших передвижениях Мулу.

– Я на это и рассчитывал, – кивнул Дронго, – завтра я выйду отсюда и постараюсь найти отель «Диван», в котором жили убийцы. Возможно, что найду там и следы Мула.

– Нет, – решительно возразила она, – это невозможно. Вас наверняка убьют. Туда поедет кто-нибудь из местной резидентуры. Я вас не пущу.

– Я же вам много раз говорил, что люблю все делать сам, – напомнил Дронго, – это моя работа.

– Сколько вам лет? – вдруг спросила она.

– Тридцать восемь. Почему вы спрашиваете?

– А мне тридцать два.

– Значит, я старше вас на шесть лет, – улыбнулся Дронго.

– И вы всегда так живете?

– Последние десять лет – да.

– И вам не надоело?

– Не знаю. Иногда кажется, что да. Но я ничего другого не умею делать. И мои гонорары за расследование – единственный источник существования. Я же не могу в сорок лет начать заниматься бизнесом или торговлей. Для этого нужны таланты, которых у меня, очевидно, нет.

– У вас есть другие достоинства.

– Которые нужны только для расследования преступлений. Я же сказал, что ничего другого делать просто не умею.

– Вы женаты?

– Неужели вы думаете, что я могу жениться при такой невероятной жизни?

– Это справедливо, – согласилась она.

– А вы замужем?

– Нет. Я развелась три года назад. Мы были слишком разными людьми.

– А люди всегда разные, – вздохнул Дронго, – вот поэтому я и не женюсь. Когда люди расходятся, они оправдываются стандартной формулировкой о несхожести характеров. Получается, что каждый индивидуум должен жениться на своем клонированном двойнике, для полного сходства характеров.

Она засмеялась.

– Как вы думаете, в этом подвале бывают мыши? – вдруг спросила она.

– Если вы скажете, что боитесь мышей, я сойду с ума, – улыбнулся Дронго. – Если бы я сам не видел, как вы стреляете...

– Это разные вещи. Как вы думаете, я уже могу надеть юбку?

– Думаю, уже можете.

Она подняла его пиджак, протянув руку к своей юбке. Потом убрала и негромко произнесла:

– Черт возьми, мне так неудобно это говорить.

– Что случилось? – не понял он.

– Вы мне нравитесь, – вдруг сказала она, – в вас есть какая-то надежность. И в то же время какой-то кураж. Неестественное сочетание мозга-компьютера и души клоуна. Вам никто этого не говорил?

– Нет, – улыбнулся он, – это впервые.

– Вот видите. У вас есть неясные мне грани. Трудно понять, когда вы серьезны, а когда шутите.

Он молчал. Молчание грозило затянуться. Вдруг она шепотом произнесла:

– Иди ко мне.

И он понял, что должен встать и сделать шаг. Он встал. Поднялась и она. Отсутствие одежды ее, кажется, больше не смущало.

– Надеюсь, ты знаешь, как целуют женщину? – с вызовом спросила она. – Или ты видишь во мне только партнера по прыжкам с высоты?

– Нет, – сказал он, наклоняясь к ней, – скорее по пятиборью. Ты ведь так хорошо стреляешь и так быстро бегаешь.

Последнее слово он скомкал. Она притянула его к себе. И был долгий поцелуй.

– Надеюсь, раздевать ты меня будешь в этот раз сам? – спросила она. – Или мне снова раздеться самой?

Москва. 10 апреля 1997 года

Уже несколько дней полковник Мовсаев и его группа занимались поиском следов исчезнувших ящиков. Несмотря на все усилия сотрудников, ничего обнаружить не удавалось. Ящики словно возникли из небытия, неожиданно появившись в Москве, и так же неожиданно исчезли. Десятого утром Мовсаев докладывал генералу Светлицкому о безуспешных поисках.

Генерал мрачно выслушал его. Потом сообщил:

– Дронго объявился. Он находится в Сирии. Но, видимо, пока ему не удалось выйти на Мула.

– Все, что я узнал за последние несколько недель об этом террористе, убеждает меня, что он самый опасный тип, который когда-либо попадался нашей службе, – признался Мовсаев. – Я на Ближнем Востоке много лет работал, но такого патологического садиста еще не встречал. И обратите внимание, его ненавидят все, от бывших союзников до вечных врагов.

– Он все равно обречен, – сказал Светлицкий, – просто дело в том, когда это случится.