Гран-при за лучший прикол

Лелька поежилась, до того странный вид имела худенькая глазастая девчонка в зазеркалье, она ничем не напоминала вчерашнюю грозную «индианку». Лишь пепельные Лелькины косички Маша сохранила прежними как «фирменный знак» Оленьки Лисичкиной.

Лелька поправила странное ожерелье с грубо выточенными из дерева фигурками животных и грустно пробормотала:

- Если б меня сейчас Сережа увидел…

- А что Сережа? - тут же вскинулась Маша. - И ничего особенного, обычный повседневный прикид! Вот если б вы вчера столкнулись лицом к лицу…

Тьфу на тебя!

Маша засмеялась. Лелька задумчиво сказала:

- Знаешь, Мишку вчера дважды расспрашивали обо мне…

- Кто?!

- Не знаю. По телефону ж разговаривали. Просто спрашивали Ольгу Зимину. Мол, не подойдет ли?

- Просто! - прошептала Маша. - Просто так ничего не бывает.

Лелька пожала плечами. Маша морщила лоб, размышляя. Потом подошла к телефону и предложила:

- Слушай, давай Наливайко звякнем, вдруг Света уже вернулась? Ведь дурацкая совершенно история с этим конвертом, алмазы там якутские или твой дурацкий компромат - без разницы.

Лелька виновато улыбнулась:

- А если не вернулась?

- Да куда б она делась, лохушка!

- Маш, что за слова?

- Так все говорят!

- Ах, все…

- Чего ты цепляешься?!

Лелька промолчала. Маша сердито засопела, недовольная и собой, и подругой. Настенные часы пробили восемь, она вздрогнула и схватилась за телефон. Набила номер и промурлыкала в трубку:

- Светочку можно?

Лелька подошла поближе. Вдруг почудилось: Светлана уже дома, все нормально, а конверт Стаса она машинально сунула к старым бумагам. Заявит сейчас Машке обиженно - было б из-за чего шум поднимать…

Лелька не слышала, что именно Маше сказали. Зато видела, как мгновенно изменилось ее лицо.

Машину вечную ухмылку будто ластиком стерли! И глаза стали вдруг прозрачными, холодными, светлыми, словно густую зелень в них разбавили ледяной водой.

- Спасибо, - пробормотала наконец Маша. - Извините.

Лелька молча ждала. Ей почему-то не хотелось расспрашивать подругу, ясно ведь - Светланы все еще нет, и где она - неизвестно.

Маша покрутила в руках трубку. Аккуратно положила ее на стол и медленно сказала:

- Светки нет. А ее мама в больнице. Вчера увезли.

Подруги мрачно переглянулись. Лелька шепнула:

- Сердце прихватило?

- Не сказали. Я со Светкиным отцом разговаривала. Он… пьян, по-моему. Или… ночь не спал. Буркнул только, что Светик все еще не вернулась, и где она, он не знает. Я только открыла рот, спросить, может, мать подойдет к телефону, а он мне - и Маши, мол, тоже нет. В больнице она, вчера увезли. И все. Трубку бросил. Я «спасибо» да «извините» уже так бормотала, в воздух, от растерянности.

Лелька села прямо на палас. Брезгливо посмотрела на голую коленку - ну и дыр же Машка понарезала в штанинах! - и угрюмо бросила:

- Теперь меня начнут икать всерьез.

- Почему это? - вяло запротестовала Маша.

- Раз Светы до сих пор нет, значит, судьба конверта никому не известна.

- Ну и что?

- Кроме меня. Как ОНИ считают.

- Черт возьми!

- Вот именно. Мы же до сих пор не представляем, что в нем.

- Алмазы!

- Это тебе так хочется.

- Не трясти же Кожаного в открытую, мол, из-за чего шухер подняли? - фыркнула Маша.

- Маш, опять!

- Да ладно, сейчас не до этикета!

Леля нахмурилась, но спорить не стала. Маша заложила руки за спину и сделала круг по комнате. Василий, вполглаза дремавший на подоконнике, вдруг встрепенулся и пробормотал:

- Ловля на ж-живца… Обож-жаю р-рыбку!

Маша споткнулась и замерла посреди спальни. Ее глаза засветились как у кошки, рот приоткрылся, она взволнованно засопела. Потом подняла палец и торжествующе крикнула:

- Эврика!

- Ну, привязалась к новому слову, - печально улыбнулась Лелька. - Вообще-то оно произносится в исключительных случаях.

- Нет, именно эврика, - упрямо повторила раскрасневшаяся Маша. - Сейчас как раз такой случай. Исключительный!

Она подошла к окну и нежно пощекотала под клювом у попугая. Василий, не открывая глаз, басисто заурчал от удовольствия.

- Прямо котище, - буркнула Лелька, - а не попугай.

- Ага, - кивнула Маша. - Сама знаешь, терпеть его не могу, но сегодня лично бананы куплю, заработал паразит.

Васька, услышав про бананы, вздрогнул и проснулся. Чрезмерная близость Маши ему пришлась не по душе. Он снялся с подоконника и тяжело перелетел на шкаф. Повозился там, устраиваясь поудобнее, и проворчал:

- Зар-работал не зар-работал, пар-разит не пар-разит, а хде ж бананы?

Маша нервно хохотнула и заявила:

- Нет, пущу на окорочка, точно пущу, чтоб не пугал. Ишь, гад, шпарит как по писанному!

Василий оскорбленно нахохлился, но в дебаты вступать не стал. Маша ему откровенно не нравилась, да и день сегодня выдался на удивление пасмурным, попугая клонило в сон.

Лелька молча смотрела на подругу, ждала объяснений. Маша, помолчав, просила:

- Хочешь, отведу от тебя подозрение?

- Не поняла. Каким образом?

- Васька подсказал. Нечаянно. Хоть и дурак.

- Да-а?

- Помнишь, он брякнул про ловлю на живца?

- Васька?

- Ну, когда дрых на подоконнике!

Лелька пожала плечами.

- Вечно спишь с открытыми глазами, ничего не слышишь! - возмутилась Маша. - Зато стоило мне нечаянно «шухер» сказать…