Гран-при за лучший прикол

Лелька что-то шепнула Василию, и попугай послушно повторил:

- Охота была ноги ломать!

- Самое то! - обрадовалась Маша.

Она вихрем пронеслась по приемной и на этот раз без всякого стука вломилась в кабинет.

Самсон Ильич, кормивший рыбок, без всякого удивления обернулся на грохот, Лелька порой врывалась к нему точно так же.

Правда, на этот раз… Самсон Ильич выронил пакетик с сухим кормом. Он не верил своим глазам: неужели…

- Как не стыдно! - возмущенно выкрикнула «дама в синем». - Развели в приемной хамоватых попугаев! Разве приличные клиенты теперь пойдут в ваш офис?!

- Почему «хамоватых»? - пробормотал Самсон Ильич, отступая к зазвонившему телефону.

- Почему?! Да я ему: «мол, не доложите ли шефу…» А он мне: «Охота была ноги ломать!» Это как, по-вашему, очень вежливо?!

- Э-э…

- Вот и я говорю - откровенное хамство!

- Неужели вы именно Василия попросили доложить? Не секретаршу? - пролепетал Самсон Ильич, поднимая трубку.

- Уж лучше дурацкая птица, чем это чмо с косичками! - гордо возвестила Маша и поправила сползающие на нос очки.

- Самсон Ильич, - шептал в трубку охранник Костя Прохоров, - «дама в синем» уже у вас?

- Да.

- Вы не могли бы ее задержать на полчасика, я что-то никак Волошина найти не могу, его нет в офисе.

- Э-э…

- Правда, я на этот раз ее фамилию записал, Самсон Ильич, - похвастался Костик. - И имя.

- Таки зачем же держать? - проворчал Самсон Ильич, с опаской наблюдая за раздраженной соискательницей. - Фамилия есть - не Иванова, надеюсь? - значит, сам отыщет.

- Густелева, не Иванова!

- Очень красивая фамилия, - порадовался за даму в синем Самсон Ильич. - Главное, редкая!

- Ага!

- Ну и ладненько.

- Я передал секретарше Волошина, чтоб записал все. Так и сказал: мол, «дама в синем» - Елена Густелева. Она сейчас на приеме, и Стас ею очень интересуется.

- Вот и умница, - Самсон Ильич осторожно вернул трубку на рычаг.

Маша с любопытством рассматривала потрясающие персидские ковры, бархатные тяжелые портьеры на окнах, картины в дорогих позолоченных рамах, огромную хрустальную люстру - она раньше такие лишь в театрах видела - аквариум во всю стену с самыми экзотическими рыбками, странную низкую мебель на гнутых ножках…

- Нравится? - вкрадчиво поинтересовался Самсон Ильич.

- Аляповато, - вздрогнув, заявила Маша и едва не уронила очки.

- Вот и Фирочка так же говорит, - вздохнул Самсон Ильич, - доча моя единственная. Режет правду-матку в глаза, нет, чтоб помолчать, пожалеть своего старого папочку…

- Чего ради? - задрала нос Маша. - Сами же сказали - правду говорит!

- Я сказал - режет, - осторожно поправил Самсон Ильич, - а это таки большая разница, не знаю, как там у вас дела с русским языком…

- У меня - отлично!

- Да? Завидую, я бы себе больше тройки не поставил, хотя русскую классику обожаю, моя слабость, знаете ли…

Маша покосилась на часы. Ей казалось, что через две-три минуты пора бежать отсюда. Не хотелось, чтоб Кожаный пристал с вопросами прямо здесь. Рассмотрит Машино лицо - оно ей надо? Вот на улице, под зонтом, а еще лучше - со спины…

Маша расправила плечи и сделала строгое лицо. Самсон Ильич наоборот – осклабился максимально широко, он тоже смотрел на часы.

- Так как насчет места? - строго спросила Маша.

- Места? - промямлил Самсон Ильич.

- Не хотите же вы сказать, что взяли секретарем глупую девчонку с косичками? - Машин голос налился силой, глаза запылали праведным гневом.

- Хочу, - Самсон Ильич трусливо улыбнулся.

- Но это же позор!

- Как-нибудь перетерплю.

- Дискредитация фирмы!

- Таки куда ж ее больше дискредитировать…

- А попугай?!

Самсон Ильич вздрогнул и покосился на дверь, надеясь, что она плотно прикрыта, и любопытная Лисичкина не подслушивает, ему не хотелось травмировать девочку. Неплохая малышка, в принципе, только немного легкомысленная…

С другой стороны, какие ее годы?

- Что - попугай? - шепотом переспросил он. - Таки вы путаете старого еврея, милочка, изъясняйтесь яснее.

- Вы предпочли меня ему?!

Самсон Ильич открыл рот. Потом поскреб затылок и смущенно поправил:

- Вы хотели сказать, детка, «его мне»?

- Неважно!

- Да-с, тонкости русского языка, чтоб его…

- Вы опять оскорбляете!

- Что вы, душечка, - это я о себе. Старому еврею трудно изъясняться чисто по-русски, так и прорываются «шоб я так жил», «вы делаете мне страшно» или «мне с вас смешно»…

Маша подняла руку:

- Довольно! Выбирайте: я или они?

- Они, - ткнул пальцем в приемную Самсон Ильич.

- Тогда прощайте! - патетически воскликнула Маша. - Вы еще об этом пожалеете!

- Таки уже страшно, - признался захлопнувшейся двери Самсон Ильич.

Он постоял посреди кабинета. Поднял с ковра пакетик с сухим кормом и порадовался, что на него не наступил. Полюбовался неспешной жизнью в аквариуме и недоуменно спросил неизвестно кого:

- И шо то было?

***

Маша вылетела из кабинета босса разгневанной фурией. Выхватила свой зонт из рук охранника и даже не поблагодарила парня, а ведь Костик позаботился его высушить. Впрочем, на улице по-прежнему шел дождь, так что можно было не стараться.