Грань реальности

Кристофер откинулся на спинку кресла. Если бы он мог вести себя как прежде, владеть утраченными навсегда эмоциями, то сейчас наверняка испытал бы замешательство.

– Я больше не могу радоваться, – наконец произнес он, подобрав наиболее простую и точную формулировку. – Мне трудно объяснить тебе суть того, что со мной происходит. У меня нет чувств. Они умерли вместе с телом. Остались только мысли – логические вычисления, экстраполяция того или иного факта…

Дана действительно не поняла большинства произнесенных им терминов, но суть сказанного дошла до ее разума, а бесхитростное сердце, не привыкшее к сложным чувствам, восприняло все по-своему, и это понимание выразилось самым неожиданным образом: она вдруг соскользнула из проема окна внутрь комнаты, подошла к Кристоферу, наклонилась и внезапно поцеловала его в щеку.

Он поднял на нее глаза.

Дана чуть отстранилась, внутренне изнывая от дерзости своего поступка, но этот человек показался ей еще несчастнее, чем она сама. Ей захотелось помочь ему, поделиться частичкой своего тепла, своих эмоций, и единственным универсальным инструментом, оказавшимся в распоряжении ее бесхитростного сознания, была любовь, ласка, которая просто обязана ободрить его, заставить почувствовать тепло прикосновения сухих, чуть потрескавшихся губ…

– Ты что-нибудь чувствуешь? – затаив дыхание, спросила она после возникшей секундной паузы.

Раули вздохнул, посмотрев на нее снизу вверх.

– Нет, – без интонаций ответил он на ее ожидание. – Я же сказал, что не могу чувствовать. Ты просто прикоснулась ко мне. Понимаешь? – продолжая смотреть на свою негаданную гостью, Кристофер не заметил понимания в ее глазах и пояснил: – Где-то существует твое тело, у которого есть нервная система, живой мозг и вся присущая организму биохимия. Оно связано с твоим виртуальным призраком, и потому ты можешь улыбаться, плакать, разочаровываться и радоваться. А у меня этого нет. Мое тело кремировано, нервные волокна сгорели в топке, а здесь, – он неопределенным жестом обвел пространство вокруг, – здесь находятся всего лишь информационные байты, в которых записана моя память. Я могу выделить некоторое их количество и превратить в море или степь силой своего воображения, но я не смогу почувствовать ни температуру воды, ни прикосновение трав…

– Ты просто не хочешь, – склонив голову, произнесла Дана. Ее благоговейный страх сменился присущей девушке доброй непринужденностью, как только Крис Раули утратил мистический ореол, превратившись из гипотетического бога в непонятную, но явно несчастную душу, запертую в этом недоделанном пространстве. – Тебя раньше целовала женщина?

– Да.

– Тогда вспомни, как это было, – нисколько не смущаясь, посоветовала она и вновь коснулась губами его щеки.

Все произошло так внезапно… Ее слова и движение совпали с собственной мыслью-воспоминанием Раули, и Кристофера словно ударило током.

Дрожь пробежала по фантомному телу, зазвенел, казалось, каждый – несуществующий! – нерв, и от внезапного обвала чувств кожу на затылке стянуло мурашками…

Ощущения тела!..

Он едва не вскрикнул, – настолько быстра и ошеломительна оказалась эта перемена.

Казалось, что в этот миг они внезапно, но явно поменялись ролями – не он был богом, а она, необъяснимо возникшая в его окне призрачная девушка, одним движением, порывом, словом пробившая косность его цинизма, в коконе которого он умирал и очнулся тут.

Все было просто, до жути, а он не смог распознать этого, отрезал прошлое, запер все, что знала его душа, и попытался устремиться в будущее, которого здесь попросту не могло быть!.. Крис мгновенно понял, что может обогатить свое существование только теми чувствами, которые он помнил, и ни йотой больше. Создав волей своего воображения незнакомый, экзотический цветок, он никогда не почувствует его запаха, потому что не будет помнить, как тот пахнет, а вот тривиальный василек…

Цветок оказался в его руках, и благоухание наполнило пустое пространство комнаты.

– Вот видишь… – Дана смущенно отошла от него. – У тебя получилось.

Кристофер едва ли слышал ее слова. Он потрясенно смотрел на цветок в своих руках, вдыхал его запах и не мог поверить этому.

Он обрел новую власть над данным миром, ограниченную лишь глубиной его личной памяти о тех чувственных ассоциациях, которые рождал тот или иной предмет, явление…

Наконец он вспомнил о Дане и поднял глаза.

Она стояла, понурив голову, и смотрела за окно на бескрайнюю кьюиганскую степь.

– Жаль, что ты не можешь творить чудеса в моем мире, – со вздохом проговорила она.

Крис не нашелся, что ей ответить. Некоторое время он молчал, все еще переживая постигшую его перемену, а потом произнес:

– Не отчаивайся. Дай мне время подумать. Может быть, я смогу помочь тебе, как помогла мне ты…

– Как? Ты же сам сказал, что твоя власть распространяется только тут.