Грань реальности

Все это прочитал молодой Крис в глазах парня, загибавшего пальцы перед его лицом. Он уже тогда был умным и сообразительным, а собственная моча, внезапно хлестнувшая по ногам под брюками, когда сорокалетнему мужику размозжили первый палец, оставила в душе Раули ожог на всю жизнь…

…Вечером, заставив себя просмотреть электронные новости, он нашел в разделе криминальной хроники упоминание о человеке с переломанными пальцами рук, который покончил жизнь самоубийством, бросившись с крыши сверхвысотного здания.

Тогда он и решился на единственный звонок по каналу ГЧ.

Отец отказался внять его проблемам. Он обозвал Криса бранным словом и посоветовал самому выпутываться из необдуманных долгов.

Находясь на грани полного отчаяния, он не стал в тот вечер мысленно винить отца – Крис знал, что дела в колонии шли неважно, семейный нефтедобывающий бизнес стремительно умирал и у Вениамина Раули по большому счету долгов тоже было больше, чем прибылей.

Ему была отпущена неделя срока на возвращение денег.

Этим вечером, после разговора с отцом и просмотра сводки электронных новостей он накинул пальто и вышел на улицу, без цели, потому что друзья куда-то испарились, на его вызовы не отвечал ни один абонент, а заходить в университет у него не было ни сил, ни желания.

Машинально пересаживаясь с одной линии пневмопоезда на другую, Крис внезапно для себя оказался подле здания казино.

Это уже позже, заматерев, став профессионалом своего дела, он посвятил некоторое время изучению психологии и понял, почему в тот роковой вечер ноги сами принесли его к месту, которого по идее он должен был избегать всеми мыслимыми способами.

Накрапывал мелкий дождь, а Крис, словно бездомная собака, медленно кружил вдоль периметра ослепительного здания, с патологической жадностью разглядывая подъезжающие машины, входящих и выходящих из казино людей, охранников у входа, освещенные окна на третьем и четвертом этажах, у которых не было тонировки стекол…

Он знал, что денег ему не достать.

Оставалось четыре дня до первого увечья, а может, и до смерти.

Сменить адрес? Бежать с планеты?

Нет, они наверняка каким-то образом контролируют его, а на билет межзвездного класса у Криса попросту не было денег. Да и куда податься? На Гефест, к отцу, выслушивать его брюзжание и ловить косые взгляды старших братьев, которые уже сто раз передрались, мысленно деля будущее наследство, которое, по мнению Криса, не стоило и ломаного гроша?..

Сев на скамейку в расположенном рядом с казино сквере, он поднял ворот пальто, чтобы укрыться от моросящего дождя и ветра. На душе было черно и пусто.

Один необдуманный поступок сломал всю его жизнь. Крис не мог винить в этом никого, кроме себя. Запах денег вскружил ему голову, он всего на десять-пятнадцать минут потерял контроль над своими чувствами, одурманенный внезапно выпавшим выигрышем, и этот отрезок времени сыграл в его судьбе роковую роль.

Сидя на скамейке, он не размышлял о том, сколько людей попадают в такие же ловушки, и необязательно в игорных домах, – существовал целый ряд способов заставить человека платить деньги… Общим во всех случаях, будь то тонко организованная финансовая пирамида или подставной выигрыш в игорном доме, вслед за которым следовал мгновенный провал в игре, было одно: в расставленные сети попадали люди либо малодушные, либо не очень умные, с раздутым самомнением и нетрезвым взглядом на жизнь. А по другую сторону этих незримых сетей находилась другая категория лиц. Отрицание общепризнанных норм, презрение к лохам, игра по собственным правилам делали их сильнее любого обывателя… Одних на год или два, иных, более умных и расчетливых, – на гораздо более долгий срок.

Крис сидел на скамейке, даже не думая о психоанализе, но понимание ситуации так или иначе жило внутри. Оно не было облечено в гладкую формулировку, а проходило на уровне чувств, той дрожи, что гуляла под теплым пальто, но не от холода, а от осознания собственного бессилия, ничтожества перед наглой самоуверенностью двух сговорившихся дилеров из казино.

Они сломают ему пальцы и снова выкинут вон, под дождь, и никто не поможет ему…

«Если я не помогу себе сам…»

Мысль поначалу проскользнула незаметной змейкой – что он мог сделать, смешно даже… но потом вернулась вновь и уже не уходила, обжигая изнутри и без того затравленную, измученную душу…

Прошло несколько минут, и Крис понял, что дрожит, но теперь уже не от холода или страха, а от внезапного перевозбуждения. Адреналин, внезапно хлынувший в кровь, вновь породил это чувство головокружения, какой-то двойственности восприятия мира, словно все предметы обрели иные физические свойства, стали размытыми и нечеткими, взгляд не фокусировался на окружающем, а кровь глухо и ритмично продиралась сквозь виски, отдаваясь в них пульсирующей болью…