Грань (СИ)

— Скорее, много дрочит, — вполголоса, но слышимо для меня бормочет Рози, полупрячась за моей подмышкой, а я вместе с колючим глотком просекко яростно, до слез на глазах заталкиваю обратно смех, так и рвущийся наружу.

– Ну да, работает... А я потом – блин, стимулируй его... слова не скажи...

— ...а то вообще упадет наглухо!

Все понимающе смеются, мол, «не первый год замужем». Хотя реально замужних среди них нет.

– А мой, прикиньте... – решается, наконец, «вылезти» третья девушка, та, которая «моя знакомая» и конспираторша. – Я, конечно, не повернутая и мы с ним любим друг друга, но – он позу никогда не меняет! До того осточертело, чесслово! Разнообразить предлагаю, а он – игнор...

— Вот честно, девчонки. То они устают, то не могут. То лень им, то бывшие снятся... Да мужики тоже те еще «барышни», — и Нина осушает очередной бокальчик под шквал пьяненького группового хихиканья.

А я сижу и помалкиваю, невинно и безобидно улыбаясь. Другие, особенно та зараза-конспираторша, украдкой поглядывают на меня, а на моем лице этакий чистенький лист, не запятнанный никаким левым опытом. Рози тоже не трындит, но к ней внимания поменьше.

— Да-да, — приговаривает Нина, — еще те барышни... Им тоже надо, чтоб все «по-ихнему» было... и слишком активно с ними тоже нельзя...

— Ой, да пусть лучше такими будут, — неожиданно-вальяжно потягивается Каро.

— Ну нет! – вызывающе-громко говорит Рози. – На фиг они тогда сдались – командовать?.. Вот я, например, с кем хочу... – шокированное молчание, — ...с тем и фотографируюсь!

Прикусываю язык, хоть на самом деле готова расцеловать Рози – уж больно они надоели, эти клуши.

Странная у нас подобралась компашка. И почему именно с этими, включая Каро, теперь приходится обсуждать секс?

Помню, Каро всегда была не то, чтобы занудой, но и маньячкой ее было не назвать. Или может, просто не наталкивалась на подходящего партнера. Когда-то я и о самой себе была похожего мнения. Уверена, что Миха в его бытность моим мужем – тоже.

Однако столь злостное и длительное неучастие в их перехихикиваниях рано или поздно должно показаться им подозрительным. Спохватываюсь и включаюсь в общий хор – как видно, поздно: Нина улавливает и «цепляется»:

— А что, у тебя было не так?

— Да нет, конечно... – говорю. — Всякое бывало... Хотя бывший... – странно – назвала Рика «бывшим» ... мне не в ломы признать, что он бывший, просто слово какое-то тупое... я и про Миху так никогда не говорила, — ...он... ну... когда как, в общем...

— Да?.. И когда?.. – спрашивает Каро.

— ...и как? – почти в унисон с ней спрашивает Нина.

— Ну... бывало... – блин, клялась себе, что никому не разбазарю... клялась... неужели сейчас... – ну... – чувствую, как Рози незаметно взяла меня за руку, ту, в которой нету бокала... – ...он как-то раз даже на работу ко мне просочился...

— И что – прям там?..

— Прям там, — прям-тамкаю, будто китайский болванчик.

Девочки издают истерическое бульканье и задыхающиеся звуки. На лицах у них возбужденный ужас, смешанный с невольным восхищением и, возможно, завистью.

— Ну-у не-е-е, — нарочито громко отрезает Рози, — мой-то бывший... ну, он – офф, точнее, тоже как-то сунулся ко мне в офис, но я ему, такая, мол: Дж-жино, че за херня... С тех пор у нас с ним где-нить в туалете, в ресторане... конечно, если не локдаун – и всё! И эт максимум! Так-то с ними надо, — и Рози сурово зыркает на остальных.

В этот момент она напоминает мне эпатажную провокаторшу Пеппи Длинныйчулок, рассуждающую на обывательские темы в обществе почтенных дам.

Девочки потрясенно затыкаются и больше уже ничего не говорят. Теперь они, в свою очередь, напоминают почтенных дам в тот момент, когда им своими рассуждениями заткнула рты Пеппи Длинныйчулок.

— Нет, ну конечно... — находится первой Нина. – Если им приспичит...

— Да-да... если им приспичит, — поддакиваю я, старательно отводя глаза в сторону, не глядя также и на Рози, но ощущая тепло и невероятную моральную поддержку от того, что она рядом.

— А твой какой? — спрашивает у Нины девушка-конспираторша.

— Мо-ой? – поет голосок, в одночасье сделавшись необычайно тонким.

Кажется, девочки затаили дыхание.

– Обыкновенный... Неразгово-орчивый такой... Но... настоящий мужчина, — отвечает Нина и глазки ее светятся.

– Приручила его?..

— Оттаял?!...

— Говорить начал?!!..

— Вот ты умняшка...

Ну надо же. Рик?.. Мы вообще о каком мужике сейчас говорим?..

А Нина пускается в воспоминания, как навесилась на него на Ваннзе, такого необласканного и хмурого, журчит им про то, как она якобы охаживала, овевала, да так и окрутила и опутала своего хахаля. И кульминацией – вот так я, итит их мать, и знала – стал день его рожденья, юбилейный, к слову сказать, тридцаточка, которую он отпраздновал с ней тет-а-тет. Он жу-утко не хотел, но она все организовала, все устроила – и сделала ему сюрприз. Ему в диковинку такое было, чтоб так о нем заботились и готовились, то-то и робел с ней поначалу, не решался. Но оказался очень даже... надежным. В доску.