Грань веков. Заговор против императора

«Военная диктатура» не маскировалась, подчеркивалась: ядром ее были вчерашние гатчинцы – аналог потешных полков Петра, и сама ситуация должна была напомнить победу Петра над женским правлением: в 1689 году ликвидировалась система Софьи, в 1796 году – Екатерины. Внимательный и вполне осведомленный современник записывает в ту пору: «Всем известно, что гвардейские наши полки, во все те многие годы, покуда продолжалось у нас женское правительство, мало по малу приходя час от часу в вящее уважение, а особливо чрез действия ее <гвардии> при бывших переворотах и переменах правительства, достигала наконец до такого уважения, что ровнялась некоторым образом почти с турецким янычарским корпусом, так что сами государи причину имели иметь к ней некоторое уважение и некоторым образом ее опасаться. Государю <Павлу> обстоятельство сие довольно было известно, ‹…› то не упустил он уже заблаговременно предпринять против нее некоторые меры и еще задолго до вступления своего на престол запастись хотя небольшим числом к себе преданного и верного войска. ‹…› И войска сего имел до 3-х или 4-х тысяч, ‹…› и потому не успел на престол вступить, как на четвертый же день, по приходе оных, ‹…› формально переместил их в старинную гвардию и порядочно перемешал с нею; а через самое сие подсек он все крылья, ибо если б и восхотелось ей что-нибудь дурное затеять, так будучи перемешана с новыми сими войсками, не смогла на то отважиться. А само сие вкупе развызало государю руки к давно замышляемой им с гвардиею великой реформы и к уменьшению ее силы и могущества» [9. С. 61].

Заметно увеличивается роль армии. Во все губернии отправляются специальные ревизии с исключительными полномочиями. Новый стиль управления закреплялся серией законов, именных указов, распоряжений.

Полное собрание законов Российской империи позволяет представить количество изданных Павлом законов и указов. Начиная с первых, опубликованных 6 и 7 ноября 1796 года, и кончая последними шестью законами от 11 марта 1801 года, было издано: в конце 1796 года – 177 документов; в 1797 году – 595; в 1798 году – 509; в 1799 году – 330; в 1800 году – 469 [113. № 17530-19709]; наконец, в начале 1801 года – 69 (то есть всего 2179 законодательных актов, или в среднем около 42 в месяц).

Чрезвычайная интенсивность законодательства, беспрерывная ломка, реорганизация, новшества, перемены – важные черты павловского стиля.

Для сравнения заметим, что в «Полном собрании законов…» мы находим за период самостоятельного правления Петра I (с сентября 1689 до января 1725 года) 3296 документов [113. № 1347–4642], или в среднем – меньше 8 в месяц. Между смертью Петра I и воцарением Екатерины II – 6939 документов [113. № 4643–11581], в среднем – 21 в месяц.

За 34 с половиной года правления Екатерины II – 5948 [113. № 11582–17529], в среднем 12 в месяц.

Таким образом, законодательство павловского четырехлетия в 3,5 раза интенсивнее, чем в царствование предшественницы, и значительно опережает любой более ранний период российской истории.

Для завершения статистического экскурса отметим, что 24 с половиной года александровского правления представлены в «Полном собрании законов…» тоже весьма насыщенно: появилось 10 822 законодательных акта, или около 37 в месяц.

Наконец, учтем и умножившиеся при Павле разного рода объявления, распоряжения, публикации, близкие по своему характеру к законодательным актам. Немецкая «Allgemeine Literatur Zeitung» приводит довольно любопытную (хотя, разумеется, небеспристрастную) оценку такого рода материалов, появлявшихся на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1799 год: «Одну треть газеты занимают сообщения о различных штрафах, наказаниях, награждениях и пр. ‹…› В течение года почта доставляет Павлу 3229 писем с прошением, на которые отвечено 854 указами и 1793 устными приказами» [107. Г. К. 23. № 9. Л. 145–147].

Еще типическая подробность: за сто лет от начала царствования Петра I девятнадцать дворянских родов получили княжеское и графское достоинство; Павел же за четыре года правления создал пять новых княжеских фамилий и 22 графские [21. Кн. III. С. 91; Кн. X. С. 126–136, коммент.].

Количество законов, естественно, еще не говорит о содержании, направлении политики. Несомненно, часть павловских указов объективно способствовала упорядочению, европеизации российского правления.